Sputnik, Алексей Стефанов
О планах поставить спектакль по пьесе Грибоедова "Горе от ума" на сцене Государственного академического русского театра драмы им. М. Лермонтова выпускница Московского Щукинского училища, ученица режиссера и художественного руководителя Академического театра имени Е. Вахтангова Гульназ Балпеисова рассказала нам в конце прошлого года.
И режиссер сдержала слово – премьерные спектакли уже прошли в Алматы, а 23 августа состоится единственный показ "Горе от ума" в Астане в рамках Международной выставки ЭКСПО-2017. Накануне гастролей мы поговорили с Гульназ о ее спектакле и сложностях в работе на родине.
- Гульназ, почему вы обратились к русской классике и решили поставить именно "Горе от ума"?
— Это было приглашение от театра им. Лермонтова. Я вначале отнеслась к нему как к шутке именно потому, что речь шла о пьесе "Горе от ума". Тем более ее ставил мой мастер, как я уже говорила до этого. Но когда поняла, что все всерьез, было страшно ехать в Казахстан, потому что "Горе от ума" — огромная величина в классике. Но Римас Владимирович всегда говорил: "Если не знаешь, значит, получится − когда знаешь, то, возможно, твое знание, наоборот, тебя обманет".
- Римас Владимирович, как и обещал, приехал принимать вашу работу?
- Читал, что работать с актерами Театра Лермонтова было непросто – они оказались на "другой волне", не знали авторов, произведения, многих вещей, которые вам после учебы в Москве кажутся естественными. Как в итоге находили общий язык?
— Да, к сожалению, без этого не обошлось. Алматы хоть и бывшая столица Казахстана, но по сравнению с Москвой все-таки существует и зиждется комплекс в умах актеров на тему того, что "мы не Москва, нам до нее далеко". У стариков свое мироощущение, они считают, театр был в 70-80-х годах, а на данный момент он умер, у молодых ощущение того, что будущее только где-то там, за бугром, а здесь его нет. У меня с ними был странный и долгий диалог по поводу веры в себя. Зачем мы тогда сидим за этим столом, лезем в эту черную коробку, это что – некое самопожертвование? Если жертва не для искусства, тогда для чего? Если мы находимся не в театральной столице, тем более надо быть униками и стараться. У нас есть для этого сила. Именно в периферийных театрах есть этот уникальный угол зрения на все.
— Замысел прост – он о семьях, которые разрушаются в тот момент, когда молодые люди уезжают за большим будущим за границу и возвращаются с другим мировоззрением. О том, как мы не понимаем друг друга – родители и дети. Это было испокон веков. Новое поколение не наступало на пятки, но било в сердце тем, что мы уже не думаем одинаково, осуждаем маму и папу. А наши родители, в свою очередь, рассказывают, как их не понимали родители и как они находили консенсус, общий язык.
Также этот спектакль показывает другой угол зрения на тему блудного сына, а Чацкий для меня именно блудный сын, что есть у этого и другая сторона – дочь, которая осталась в этой семье, которая будет нести на себе этот крест, жертвовать жизнью ради родителей. Что есть дети, которые заботятся о родителях, при этом благословляя их старость. Они не жалеют об этом, это их путь, их жизнь. И я считаю, что это очень хорошо. В спектакле есть момент, когда Софья несет на себе лестницу этого дома, этого стереотипного мира. Это финал — две стороны одной медали.
- Ваш спектакль заметили в Астане и пригласили на гастроли в рамках ЭКСПО-2017.
— Да, мы являемся частью этой культурной программы. Выступим всего один раз − 23 августа. Нам самим очень интересно, как все пройдет, потому что это другая площадка − "Астана Балет", только недавно построенная новая сцена. И как нас воспримут. Я все еще постигаю нашего казахстанского зрителя, хотя сама родилась и выросла в Казахстане. Надеюсь, все будет хорошо.