Миллион алых роз, или Грустная история одного брака

© Sputnik / Александр МирогловКрасные розы
Красные розы - Sputnik Казахстан, 1920, 16.04.2022
Подписаться
Планерку у главного инженера, назначенную на семь вечера, отменили - его срочно вызвали в акимат. Узнав об этом, Крюков обрадовался. Отдел снабжения, который он возглавлял, просчитался с фондами на краску, и на планерке Крюков ожидал хорошего разноса
"Пожалуй, пора домой", - решил Крюков. Тем более, что вечер обещал быть приятным - в портфеле у него лежал новый роман известного советского писателя. Он не печатался лет 20, теперь появился, и его признали шедевром. Действительно, искусство вечно.
На улице Крюков открыл дверцу своего черного Higlander, завел двигатель и, насвистывая какой-то шлягер Джо Дассена, мягко тронулся с места.
Во дворе дома аккуратно съехал в коридор подземного гаража и через несколько минут, все также насвистывая, уже входил в свой подъезд. Придавив пальцем кнопку звонка, он нарочно долго не отпускал ее. Сейчас за дверью должны раздаться легкие Ленкины шаги, ее ворчание насчет возможного короткого замыкания в звонке. Но ворчание это обычно добродушное, потому что Ленке нравится игривое настроение мужа.
Однако на этот раз никто не спешил открывать ему дверь.
"Глухо, как в танке", - подумал Виктор и вставил свой ключ в замочную скважину. Квартира встретила его настороженной тишиной. Он протопал, не разуваясь, на кухню (благо - Ленки нет дома), заглянул в холодильник, бросил в рот кусок ветчины. И, уже выходя, краем глаза увидел на столе белый листок бумаги.
Он взял его и небрежно поднес к глазам. Почерк был Ленкин и не Ленкин. Буквы - точно ее - острые и узкие. Но раньше они всегда ровно умещались в строке, а теперь прыгали, как синие кузнечики, налетали друг на друга, словно им не терпелось куда-то бежать.
Крюков машинально жевал ветчину и пытался постичь смысл написанного, который никак не хотел укладываться у него в голове.
"Прости, Витя, я ушла от тебя, потому что больше так не могу, - говорилось в записке. - Ты живешь так, будто в этом мире существуешь лишь один. Я пыталась понять и оправдать все твои поступки, но это выше моих сил. Знаешь, тогда, при первой нашей случайной встрече, ты был совсем другим. Что произошло с тобой - не знаю. Но знаю, что я ничего для тебя не значу. Может, я и нужна была тебе, как новая ступенька на твоей служебной лестнице. А теперь я для тебя - уже пройденный этап. Прости, но так, наверное, будет лучше. Прощай". И внизу подпись: "Лена".
Одолев написанное, Крюков вначале подумал, что это шутка. Но тут же понял, что так не шутят.
Он еще раз пробежал глазами записку и, словно окончательно убедившись в ее реальности, отчаянно подумал: "Что же делать?".
Маленький компьютер в его голове тотчас же принялся за работу. Он подсказал своему хозяину, что его жена могла уехать только к своим родителям или к подруге Вике.
"На всякий случай, лучше сначала позвоню Вике", - решил Крюков. Он набрал номер девушки, но ее телефон не ответил. Хотел позвонить теще, но решил, что сделать это никогда не поздно.
"Чепуха какая-то, - опять стал размышлять он. - От меня ушла жена. Причем, без скандала, без предупреждения. И главное - без причины. А причина должна быть во всем. Логично? Еще как!".
От всех этих мыслей брошенный муж как-то ослабел и потому прилег на диван. В горизонтальном положении думалось спокойнее.
"И обвинения в записке какие-то туманные, - продолжил Крюков анализ ситуации. - Вроде, он - эгоист. Интересно, а кто сейчас не эгоист? Каждый, в первую очередь, думает о себе, только многие умеют прикрывать это высокими словами о любви к ближнему… И знакомство вспомнила. "При первой нашей случайной встрече". Кому случайная, а кому- нет. Знала бы она, что та вечеринка у ее одноклассника - приятеля Крюкова - была организована специально для нее. А уж он обаял девушку просто классически. Был галантен и предупредителен. К месту вставлял строчки стихов Цветаевой и Мандельштама, специально заученных для этого случая. По профессии Ленка - библиотекарь, и это ее особенно тронуло.
Врач - Sputnik Казахстан, 1920, 01.04.2022
Четыре забавные истории, которые рассмешат в День смеха
Она, конечно, не красавица, но и далеко не дурнушка. Крюкову сразу понравились ее пышные черные волосы, небрежно рассыпанные по плечам, улыбка, которой наполнялась каждая черточка ее смуглого, мягко очерченного лица. У нее оказался спокойный характер. И, как выяснилось, готовит она превосходно.
В общем, Крюкова такая жена вполне устраивала. Но еще больше, пожалуй, устраивали Ленкины родители, особенно отец - директор предприятия, на котором молодой специалист Крюков работал до знакомства с ней. Такому влиятельному тестю просто грех было не порадеть за своего зятя.
И Крюков не просчитался. После свадьбы словно какая-то неведомая сила потащила нового члена директорской семьи вверх по служебной лестнице. В нем как-то сразу разглядели делового работника и умелого организатора. Молодой специалист из мастера стал заместителем начальника цеха, а затем - начальником отдела. А недавно тестя перевели в министерство, и зять ожидал новых приятных перемен. Намеки на них уже были.
Все шло хорошо. А она вдруг ушла. Чем же он виноват перед ней? Может, в том, что по хозяйству не помогает?
Так какое у них хозяйство? Не в деревне живут. Ни кур, ни коровы не держат. Постирать там, пол помыть сготовить - это не так уж трудно, тем более что у себя в библиотеке она не физическим трудом занята. А у него свободного времени - с гулькин нос. Приходит уставший - это не книжки выдавать. Да и больших скандалов из-за этого у них не было. Так, иногда Ленка поворчит, подуется, потом отойдет. Нет, из-за этого не уходят.
Да, в институт ее отговорил поступать. И правильно. Чтобы это за жизнь была у них, молодоженов? Он дома, а она бы в другой город на сессии ездила. Техникум свой библиотечный закончила, профессия есть - чего еще надо? И вообще муж должен быть умнее жены. Логично?
В подтверждение этого умозаключения он даже головой кивнул. И тут же ощутил неприятное чувство голода.
"Это от переживаний, - решил Крюков и, скинув ноги с дивана, отправился на кухню. - Интересно, Ленка перед уходом сварила что-нибудь поесть, или нет? - проскочила у него неожиданная мысль. На электроплите стояла теплая еще кастрюля с его любимым борщом.
Крюков налил его в тарелку и продолжил самоанализ. Оказалось, что процесс пищеварения совсем не мешает процессу мышления, а наоборот, вроде бы, даже усиливает его. Воспоминания стали ярче, словно события эти произошли только вчера. Да, он не хотел ребенка и посоветовал ей сделать аборт. Им нужно было встать на ноги, мир посмотреть. А потом врач Ленке сказал, что у нее не будет детей. Ну, кто же мог это предугадать? Да и потом, диагноз этот - не окончательный. Сейчас есть много новых технологий, помогающих завести потомство. Так что… Нет, это не то.
Техпаспорт квартиры - Sputnik Казахстан, 1920, 14.01.2020
Пытаются сохранить семью: казахстанцев растрогала история детей-сирот
Что еще? Как-то она спросила, когда он последний раз дарил ей цветы? А в другой раз поинтересовалась, помнит ли он, когда они первый раз поцеловались? Оба раза Крюков не мог дать точный ответ. Но это вообще ерунда. Можно подумать, что все мужики постоянно цветы женам дарят и помнят, что когда было? И ничего - семьи от этого не распадаются.
Мозговой компьютер выкопал из памяти еще несколько Ленкиных претензий, но все они показались Крюкову не достойными внимания. И он стал думать, наоборот, о том, за что Ленка должна быть ему благодарна. Это было гораздо приятнее. Кто-то сказал, что жена - это зеркало мужа. И Крюков подумал, что она неплохо в нем смотрится.
В самом деле. Денег в доме хватает. Одевается Ленка - как хочет. Отдыхают они в теплых странах. Машину им, правда тесть подарил, но не отказываться же! Они легко могли бы и Ленке авто купить, но она не хочет. Он, Крюков, не пьет, не скандалит, за женщинами особо не волочится. Что еще ей надо?
Наконец, устав от всех этих мыслей, брошенный муж вспомнил о престижном романе, лежавшем в его портфеле. Он достал книгу, положил подушку повыше и углубился в чтение. Роман оказался, действительно, интересным. Но скоро Крюкову стало казаться, что между печатных строк скачут острые Ленкины буквы, складывающиеся в слова: "Прости меня, но так, наверное, будет лучше…".
"Кому лучше?! - взъярился вдруг он и отбросил книгу в сторону. - Мне, что ли? Или ей? Чепуха какая-то".
Однако этот эмоциональный порыв вскоре сменился нахлынувшим ленивым безразличием.
"Ну и пусть, - успокоено решил он. - На этом жизнь не закончилась. И вообще, все, что ни делается - все - к лучшему". Последнее изречение было у Крюкова любимым, потому что часто подтверждалось в его жизни. А, может, он был человеком, умеющим из всего извлекать пользу?
Но сейчас, честно говоря, Виктор никакой пользы в уходе жены для себя не видел. Он закрыл глаза, и мысли его стали проваливаться в какую-то мягкую вяжущую пустоту, похожую на сахарную вату… Белоснежная, воздушная лестница круто уходила вверх, растворяясь в легкой дымке. Крюков знал, что с каждой ступенькой - выше положение, авторитет и власть. И потому он быстро шагал вверх.
И вдруг - что это? На одной ступени лежит Ленка. "Не переступай через меня", - попросила она. Виктор задумался, но все же упрямо мотнул головой, словно сбрасывая с себя моральный груз, и поднял ногу…
Наверное, он дернулся во сне, и от этого открыл глаза. Над ним наклонилась Ленка и что-то говорила. И в глазах у нее стояли слезы. Крюков решил, что сон продолжается, и ему приснилось, что он проснулся. Такое у него как-то было. Но голос жены звучал совсем не так как во сне.
"Я вернулась, Витя, - говорила она, сквозь слезы, - ты прости меня, пожалуйста. Я - просто, дура, понимаешь? Придумала себе какую-то сказку и хотела, чтобы жизнь была такая, как в ней. А жизнь - она сложнее. Правда? Я люблю тебя, Витя. Ты не сердишься, а? Я больше никогда так не сделаю…"
Крюков притянул ее к себе, теплую, пахнущую духами "Шанель №5" и летним зноем, и подумал: "Как хорошо, что это - не сон".
Он гладил шикарные Ленкины волосы и думал о том, что ему необходимо все же изменить свое отношение к ней. Если у нее не пропало желание учиться - пусть учится. Ничего еще не потеряно. Учиться вообще никогда не поздно.
А первым делом - завтра он купит ей цветы. Огромный букет роз. Как у Пугачевой - "Миллион, миллион алых роз…". Ну, не миллион, конечно, но большой букет - это ее любимые цветы. Сказано - заметано. Завтра, после работы, он заедет в магазин и обрадует Ленку подарком.
… На следующий день Крюков ехал с работы, насвистывая все тот же французский шлягер. О розах он вспомнил, когда уже подъезжал к дому.
"Проклятый склероз!" - стукнул Виктор в сердцах ладонью по баранке и включил сигнал левого поворота.
Мимо него одна за другой шли машины, он пропускал их, ожидая просвета в этом бесконечном потоке.
И тут в голове у Крюкова опять заработал маленький компьютер. Он напомнил своему владельцу, что нормальный цветочный магазин находится в другом конце города, и что нет никакой гарантии, что там вечером будут розы. Это заставило его задуматься.
Потом, еще немного помедлив, он отключил "поворотник" и тронул вперед. Он подумал, что розы может купить и завтра. Или лучше на пятилетний юбилей свадьбы в следующем месяце… Надо будет только уточнить дату. А сегодня, вообще-то, и никакого повода нет…
И окончательно сагитировав себя таким образом, он поехал медленно домой, успокоенно насвистывая все тот же привязавшийся мотив.
Лента новостей
0