Тимур Селиванов, Sputnik
Девушка из Алма-Аты Клара Турумова познакомилась с писателем Юрием Домбровским, когда ей было двадцать лет, а ему — пятьдесят один. Он к тому времени уже пережил четыре ареста и два срока в лагерях. Юрий и Клара пробыли вместе 18 лет, до гибели писателя.
"Домбровский не хотел, чтобы я разделила его судьбу каторжника", — призналась Клара Файзуллаевна.
Дом тысячи кошек
Клара Файзуллаевна по казахскому обычаю разливает чай в пиалы и начинает рассказывать о своей жизни с Домбровским и без. Сегодня она живет в том же доме на востоке Москвы, куда переехала с мужем в 1971 году.
До сих пор комнаты московской квартиры украшают картины казахстанских художников Сергея Калмыкова и Всеволода Теляковского. По дому бегает множество чрезвычайно пушистых кошек — "вечная любовь" супругов. Домбровский даже рисовал своих любимцев с автографами-посвящениями. Первую свою кошку Касю Юрий Осипович подобрал в алма-атинских горах.
Влюбилась в роман
"Первое наше знакомство было заочным. Еще студенткой я прочла роман Домбровского "Обезьяна приходит за своим черепом". Пожалуй, вначале я влюбилась именно в роман. Меня тронула его особая интонация, я почувствовала, что это — мое, очень близкое.
Позже я узнала историю его публикации. "Обезьяна" была хорошо принята в писательской среде, ее были готовы напечатать. Казалось, Юрию Осиповичу светила счастливая звезда — но тут началась кампания против космополитизма, и вместо издания романа пришлось ехать в лагерь в Тайшет. Книга вышла только в 1959 году, через пятнадцать лет после того, как была написана.
Впервые мы встретились с Юрием Осиповичем в 60-м, когда мне было двадцать лет. Я поехала в Ленинград через Москву и задержалась там на один день. Друзья дали мне адрес Домбровского, чтобы я могла у него переночевать. Он пришел только к утру и предложил: "Ну, пошли смотреть Москву!". К концу дня мне уже не хотелось уезжать".
Судьба решит за нас
"Тогда Юрий Осипович сказал, что осенью будет в Алма-Ате, и я боялась его пропустить. Когда он приехал, мы провели двадцать великолепных дней. Я понимала, что это мой человек. Казалось, что нас ждет только счастливая совместная жизнь — но до нее надо было шагать еще долго-долго. Он сказал: "У меня судьба каторжника, я не хочу портить тебе жизнь".
Моя мама была коммунисткой, членом партии, абсолютно "правильным" человеком — и тут появился зять с лагерным прошлым, да еще и намного старше меня. Она не знала, что делать, но выручила бабушка: "Только не делай ничего поперек, иначе Клара может натворить Бог знает что".
Потом мама по-настоящему подружилась с Юрием Осиповичем. Она оценила его мужество — мужество даже в обычных житейских ситуациях. Да и не могла она не поддаться его обаянию".
Чужие пеленки
"Домбровского не печатали, нам нужно было на что-то жить, и он переводил по подстрочникам огромную массу казахстанских авторов: Муканова, Мусрепова, Есенберлина. В Алма-Ате его знали как блестящего переводчика, старались попасть к нему — тогда книге был обеспечен успех. Однако такая работа Юрия Осиповича не удовлетворяла — он писал: "Надоело стирать чужие пеленки".
Его имя не всегда фигурировало в переводах. Например, первые издания "Школы жизни" Сабита Муканова на русском публиковались без упоминания Домбровского. В одном тираже стоял его псевдоним — Юрченко, в другом — вообще ничего.
Работать над ним приходилось очень много — несколько правок черновиков, перепечатка на машинке, еще правка… Юрий Осипович говорил: "Шесть вод надо слить, чтобы получилось что-то путное". Сразу же после выхода "Хранителя" перевели на многие языки — но автор ничего с зарубежных публикаций не имел.
Режиссер Теодор Вульфович, наш друг, предложил Юрию Осиповичу снять фильм "Шествие золотых зверей" по мотивам "Хранителя". Домбровский написал сценарий, но его завернули. Переделывать сценарий пришлось шесть раз, пока не выкинули все, что имело отношение к репрессиям. В конечном варианте остался только детектив, внешняя канва, и Юрий Осипович был этим просто раздавлен, смят.
Жду сапога в стену
"Факультет ненужных вещей" писался одиннадцать лет. Я иногда удивляюсь, как же ему хватило сил и терпения? Юрий Осипович был уверен, что пишет роман в стол. А может быть, у него где-то и сидела мысль: "Нет, все-таки это будет напечатано!"
Как только роман был закончен и издан за рубежом, начались ночные звонки с угрозами: "Сука позорная, мы тебя прибьем!". Однажды в автобусе Домбровского ударили железным прутом, разбили ключицу, а толпа равнодушно смотрела на это. Юрий Осипович написал об этом письмо — "туда, не знаю, куда", но так и не отправил: чувствовал, что никому это не надо, никто ничего расследовать не будет. В милицию он не обращался.
Нападение в подъезде, о котором он написал в последнем рассказе "Ручка, ножка, огуречик", тоже было — Юрий Осипович показывал гостям нож, который он отнял у нападавшего.
В марте 1978 года у меня умерла бабушка, и я уехала в Алма-Ату. Пока меня не было в Москве, на Юрия Осиповича напали в последний раз, избили его в Доме литераторов.
Юрий Осипович предчувствовал что-то подобное и даже надписал зарубежное издание "Факультета": "Кларе и Касе с любовью и всякими опасениями, в ожидании второго сапога в стену". Есть такая притча: приходит пьяный сосед и бросает сапог в стену. Жена говорит мужу: "Ну, теперь ложись", а он отвечает: "Нет, я подожду второго".
Через два месяца после избиения Юрий Осипович умер. О том, что произошло в Доме литераторов, я узнала через год, уже после его смерти. Сам он ничего не рассказал — щадил меня, наверное".
Спасло собрание сочинений
"Когда Юрия Осиповича не стало, мама переехала в Москву. Тогда я похудела на тридцать килограммов, у меня было совершенно мертвое лицо. Мама меня выходила.
Она умерла в 1989 году. Меня спасла работа над собранием сочинений Юрия Осиповича, я стала готовить к печати том за томом — и благодаря этому как-то выкарабкалась. Помощников у меня не было, я делала все одна — и понимаю, что из-за этого к публикациям могут быть тысячи нареканий.
Мне бы очень, по-настоящему, хотелось, чтобы вышло академическое, полное собрание сочинений Домбровского. То, что издала я — это первый, стихийный опыт".
***
Прощаясь, Клара Файзуллаевна подарила мне сборник стихов Домбровского "Меня убить хотели эти суки". На передней стороне обложки напечатана фотография молодого Юрия Осиповича. На задней — разом постаревшего после первого ареста, хотя она была сделана всего через полгода после первой.
Составительница подписала книгу на форзаце, а внизу нарисовала вездесущих кошек — как это делал сам Домбровский.
