АСТАНА, 31 янв — Sputnik. О перспективах развития отношений между Евразийским экономическим союзом и Европейским союзом, новых направлениях сотрудничества в ЕАЭС и планах Союза на 2018 год рассказала в интервью директору ЕКЦ Алексею Пилько член коллегии (министр) по интеграции и макроэкономике Евразийской экономической комиссии Татьяна Валовая.
- Как развиваются сейчас отношения между двумя крупнейшими торгово-экономическими блоками — Евразийским экономическим союзом и Европейским союзом? Какие у них сейчас перспективы? Есть ли какой-то диалог у Евразийской экономической комиссии с их партнерами из Европейской комиссии?
— К сожалению, у нас по-прежнему нет полноформатного диалога. Хотя Евразийская экономическая комиссия еще осенью 2015 года направила в Европейскую комиссию официальное предложение начать консультации для выстраивания такого механизма. Мы считаем его нужным и важным. Ответ председателя Европейской комиссии Жана-Клода Юнкера был общим и увязывал начало такого диалога с более широким политическим контекстом.
Конечно же, европейский бизнес этим не удовлетворен и все чаще высказывает свое недовольство — открыто и кулуарно. Именно с этим можно связать проявившуюся в прошлом году несколько большую готовность представителей Еврокомиссии к общению. Так, в ноябре 2017 года состоялся визит ее представителей от торгового блока в ЕЭК, где прошла встреча с нашими представителями технического регулирования и ряда других направлений.
В декабре прошлого года я, находясь в Вене, выступала на одном из крупных мероприятий вместе с комиссаром ЕС по вопросам расширения и политики добрососедства Йоханнесом Ханом. У нас состоялся конструктивный неформальный обмен мнениями. У Европейской комиссии, как мне представляется, тоже есть понимание того, что необходимо начинать диалог. В то же время комиссар Хан, выступая публично, говорил, что решение о начале такого взаимодействия должно быть общим для всех 28 государств Евросоюза. А такого консенсуса пока нет.
Буквально на днях я выступала на Гайдаровском форуме на эту же тему — сотрудничество ЕАЭС и ЕС, вместе с послом Европейского союза в России. Маркус Эдерер высказывался конструктивно, но он, опять же, в своем выступлении привел официальную позицию Евросоюза о том, что без общего европейского политического решения начинать полномасштабный диалог с Евразийским экономическим союзом нельзя.
Вместе с тем определенно видно, что Еврокомиссия все больше склоняется к тому, чтобы создавать хотя бы элементы диалога с ЕАЭС, хотя и испытывает мощное давление со стороны отдельных входящих в ЕС государств. А европейское деловое сообщество продолжает свою работу, и мы уже видим ее определенные результаты. В связи с этим можно, например, отметить ежегодный Евразийский форум в Вероне, где из года в год бизнес активно обсуждает тему сотрудничества двух союзов, а также Евразийский экономический конгресс в Москве, на площадке которого традиционно проходит диалог по важнейшим направлениям развития евразийской интеграции и сотрудничества между ЕАЭС и ЕС.
- Чувствуете ли вы разницу между подходами к диалогу с ЕАЭС со стороны Европейской комиссии и национальных правительств? Возможно, с Грецией, Италией, Францией, Германией диалог в формате "один на один" будет более конструктивным? Не является ли причиной сложностей в отношениях с Еврокомиссией неповоротливость брюссельской бюрократической машины, которая вынуждена находить компромиссную линию, ориентируясь почти на три десятка государств?
— Конечно, необходимо работать и по одному направлению, и по другому. Во время визита в Австрию я много слышала о том, что необходимо начинать диалог по линии ЕАЭС — ЕС, об интересе к тем проектам, которые у нас реализуются в рамках инициативы с КНР по Шелковому пути. Это говорили в кулуарах и представители отдельных европейских национальных ведомств, и чиновники европейских структур.
- Может быть, в сложившихся условиях имеет смысл использовать различные консультационные механизмы, публичные или непубличные, где диалог не является чем-то обязывающим — просто обмен мнениями? А потом постепенно перейти к чему-то большему?
— Мы только за и уже предложили это коллегам. Так, инициативу о проведении большой международной конференции в Брюсселе выдвинул президент Казахстана Нурсултан Назарбаев. Ее обсуждали с рядом ключевых фигур в Европе. Но от Европейской комиссии не последовало четкого ответа о готовности принять участие в таком мероприятии. Мы готовы рассматривать и другие варианты — как организацию отдельных встреч представителей двух комиссий на любом уровне, в закрытом или открытом режиме, так и создание постоянно действующего консультационного механизма на любой площадке. И, конечно, не имеет смысла обсуждать одни только проблемы. У нас с ЕС действительно накопилось немало претензий друг к другу. Но если мы начнем с них, то ни к чему хорошему это не приведет. Необходимо думать о стратегических, амбициозных задачах. О том, что нас объединяет. Когда есть глобальная цель, текущие разногласия преодолеваются гораздо легче.
- Вернемся к ЕАЭС. Что стоит на повестке в 2018 году? Какие, на ваш взгляд, стратегические задачи требуют решения? Многие говорят, что это будет год цифровой экономики. Так ли это?
— Итоги 2017 года в целом для нас оптимистичные. Ситуация, с точки зрения макроэкономики, улучшилась. Это говорит о том, что у нас есть "окно возможностей" для дальнейшего развития интеграции. Главное, мы сохранили то, что было сделано за эти годы.
Возможно, что мы переходим от нынешней экономической модели к некой новой, базирующейся на цифровизации, применении таких передовых технологий, как блокчейн, искусственный интеллект, виртуальная и дополненная реальность, интернет вещей и т.д. В свою очередь, это предъявляет новые требования к правовому регулированию экономики, что затрагивает в том числе и Евразийскую экономическую комиссию.
Вместе с тем, я думаю, что помимо цифровой экономики в 2018 году мы сможем продвинуться и по другим направлениям, в рамках которых в ЕАЭС еще нет сотрудничества. В обращении председателя Высшего Евразийского совета президента Российский Федерации Владимира Путина предлагается посмотреть на возможность взаимодействия в экологии, атомной энергетике, образовательной и социально-гуманитарной сферах. Они, как мне кажется, важны для Евразийского экономического союза. Сотрудничество в сфере образования — тема номер один, как и научно-технологическое сотрудничество. Здесь есть над чем поработать.
Еще одно направление — налаживание сотрудничества Евразийской экономической комиссии с другими интеграционными институтами. Мы уже имеем конкретные предложения для Евразийского банка развития, Евразийского фонда стабилизации и развития.
В 2018 году мы должны, по сути, вести работу по трем основным пунктам. Первый — по тем целям, которые уже стоят: цифровая экономика, формирование общих рынков, ликвидация барьеров и т.д. Второй — анализ тех сфер, где страны ЕАЭС могут успешно сотрудничать в будущем. Пора обсуждать конкретные проекты в реальных секторах экономики, Евразийскому союзу нужен свой "Эйрбас", который в свое время стал символом объединения ЕС.
Если бы не было европейской интеграции, не было бы и объединения немецкого, французского, испанского самолетостроения, и глобальным игроком был бы только "Боинг". У нас в Союзе чем-то похожим могли бы стать проекты в сфере космоса, атомной энергетики. Третий пункт — образование и наука — это приближение союза к гражданам, простым людям, то, что нам остро необходимо в рамках ЕАЭС.
- 12 февраля на площадке ЕЭК состоится международный семинар, посвященный влиянию блокчейна и криптовалют на экономику государств Евразийского экономического союза. Как вы полагаете, технология блокчейн и ее производные — действительно мощный инструмент, который может изменить ситуацию в мире?
— Мы уже проводили подобный семинар по макроэкономике и криптовалютам в декабре. В ЕЭК очень хороший профессиональный кадровый потенциал, который можно активно использовать в качестве экспертной площадки. Поскольку эта сфера волнует все пять государств ЕАЭС, мы можем выступать как платформа для обсуждения, дискуссии, поиска верных правовых и технологических решений.
Сегодня много говорится о том, что рост влияния транснациональных компаний может привести к появлению частных денег в форме криптовалют. Однако, кто знает, в будущем могут появиться и наднациональные криптовалюты. Все эти темы сейчас очень обсуждаемы, поэтому мы бы хотели создать на базе Евразийской экономической комиссии площадку для экспертного, аналитического диалога, чтобы понимать, что происходит в глобальной экономике. Это позволит в вопросе блокчейна и криптовалют играть на опережение.
Вообще, мы пока достаточно узко воспринимаем понятие криптовалюты. Сейчас, на мой взгляд, нужно смотреть на нее как на новую производную денег и, возможно, эмитировать ее в будущем будут и государства. Нельзя исключить того, что в будущем общепринятой формой денег станут цифровые деньги. Поэтому нужно следить за развитием этого феномена.
Дискуссия о том, что такое мировые деньги, ведется с момента падения Бреттон-Вудской системы, основанной на золоте, к которому был привязан доллар. А также после перехода в 1976 году к Ямайской валютной системе, где специальной единицей, которая использовалась для проведения международных расчетов, были провозглашены специальные права заимствования (СДР), хотя на практике эту функцию выполняли доллар и другие резервные валюты. На мой взгляд, эта дискуссия пришла сейчас к новому этапу в представлении о том, что такое деньги.
