Политолог: отношение Ирана к Казахстану после Эр-Рияда не изменится

АСТАНА, 24 мая — Sputnik, Сергей Ким. Поездка президента США Дональда Трампа в Саудовскую Аравию может стать началом новой победоносной стратегии на Ближнем Востоке. Об этом Sputnik Казахстан рассказал известный политолог Александр Князев. При этом антииранская риторика саммита "США — Исламский мир", а точнее участие в международной встрече президента Нурсултана Назарбаева, повлиять на отношения Астаны и Тегерана не могут. Повлияют ли поставки американского вооружения Саудовской Аравии на конфликт в Йемене, и зачем президент Назарбаев ездил в Эр-Рияд, читайте в нашем интервью. 

− Саммит в Саудовской Аравии очень емко называется "США — Исламский мир". Президент Назарбаев тоже прибыл туда с визитом. Относится ли Казахстан к исламскому миру с точки зрения западных политологов?

— С точки зрения западных экспертов, наверное, относится. В мире не так уж много исламских государств. Многие страны, так называемые, таковыми не являются. В обиходе так именуют страны, где большая часть населения по происхождению ассоциируется с исламским вероисповеданием. По этому критерию Казахстан тоже туда относится. 

− То есть это традиционное, устоявшееся представление о нашей стране? 

— Да, я имею в виду, что исламских стран с точки зрения политической системы, теократических стран, не так много – Пакистан, Афганистан, Иран, Малайзия, Марокко… даже Саудовская Аравия к ним не относится, если строго оценивать политическую систему страны. 

− Зачем Нурсултан Назарбаев поехал в Саудовскую Аравию, каково политическое значение поездки? 

— Существует Организация Исламского сотрудничества, в которой Казахстан тоже участвует, и в ней участвует большое количество стран со значимой долей, не обязательно даже с большинством, мусульманского населения. Любое такое мероприятие – площадка, где можно встретиться в "несложном" с точки зрения организации формате, пообщаться с руководителями других стран, дать импульсы развитию двусторонних отношений. Либо можно уточнить позиции с какими-то странами. Я думаю, что такие мероприятия имеют значение не как многосторонние форматы, а как предоставление возможности для большого числа двусторонних контактов в коротком временном измерении. 

− Один из знаковых итогов поездки Трампа – заключение договоров с Саудовской Аравией о поставках американского вооружения — более чем на 100 миллиардов долларов, в том числе высокоточного оружия, поставки которого были заморожены Обамой в связи с военным конфликтом в Йемене, и опасений применения этого оружия там. Кроме того, известно политическое противостояние Вашингтона с  Тегераном. С этой точки зрения поездка Трампа видится значимой и для нас, особенно если вспомнить активное участие Ирана в Астанинском процессе, как бы параллельного женевским встречам по разрешению сирийской проблемы.  Можно ли в итоге сказать, что Трамп приехал в Саудовскую Аравию не из-за Саудовской Аравии, а из-за Сирии и Ирана? 

— Наверное, так нельзя говорить, поскольку задачи более широки. Но контракт на поставку оружия и преодоление того эмбарго, которое вводил Обама по отношению к Саудовской Аравии подтверждают выводы многих экспертов о том, что политика Трампа будет отличаться от политики Обамы, так как почти всегда политика республиканцев отличалась от политики демократов. Политика демократов на международной арене всегда была более склонной к дипломатическим решениям, без использования серьезных силовых методов. Республиканцы всегда были более жесткими, Трамп, в принципе, это уже продемонстрировал, в том числе и на сирийском направлении, когда последняя встреча в Астане проходила практически на фоне американских ударов по объектам сирийским правительственных сил. Думаю, эта линия подтверждается. Демонстрация более тесных отношений с Саудовской Аравией, естественно, имеет и антииранскую направленность. Вся риторика этих встреч антииранская, и я думаю, что знаковое в этом саммите то, что противостояние арабских монархий, поддерживаемых Израилем, США и европейскими странами против Ирана, будет продолжаться. И, вероятно, конфликт, связанный с Ираном, будет выходить на какой-то новый виток, новое качество. 

− Может ли в реальности обостриться ситуация в Йемене из-за оружейных контрактов Саудовской Аравии и США?

— Конечно. Вообще, война в Йемене находится на периферии общественного внимания зачастую, но она имеет большое значение, поскольку географическое расположение Йемена серьезно влияет на коммуникации, связанные с поставками ближневосточной нефти, собственно, в этом один из смыслов этой войны – установление контроля над Йеменом. И это еще одна из площадок противостояния — не такая прямая, как Сирия — с одной стороны Ирана, с другой стороны арабских монархий. И йеменские хуситы, которые там противостоят и войскам бывшего президента, и саудитам, и коалиционным силам, связанных с саудитами, они достаточно успешно действуют на протяжении почти двух лет. Поэтому такое усиление с точки зрения поставок оружия одной из сторон, конечно, будет воздействовать… Здесь есть опасность, что Иран будет вынужден усилить поставки (оружия – ред.) для Йемена, правда, о них сегодня только говорят, но никто не подтвердил, возможно, их не существует… но Йемен может стать одной из площадок такого противостояния. 

− Мы, действительно, больше слышим о сирийском конфликте как об "узловой" точке политических интересов разных стран. Не пытается ли Трамп, на ваш взгляд, сместить акцент на йеменский конфликт, так как многие эксперты говорят, что в Сирии США терпят поражение в геополитическом противостоянии. Не пытается ли Трамп перенести его на новое поле битвы? 

— Может быть, не перенести, но… Трампу, как и любому президенту, на первом этапе необходимы успехи, поскольку сирийский конфликт носит затяжной характер и дошел до такой стадии, когда никаким способом завершен быть не может, и не может являться демонстрацией яркого успеха американской внешней политики. Йемен может быть выбран в качестве места, где может быть сделана попытка такого успеха достичь и продемонстрировать всему миру, что США во главе с Трампом способны добиваться поставленных задач − этого не смогла сделать администрация Обамы, которая занимала довольно вялую позицию в отношении йеменского конфликта. Это подтвердит определенный имидж США в глазах арабских союзников, всех ближневосточных союзников, это продемонстрирует решимость США Ирану, России, Китаю, утвердит позиции США на Ближнем Востоке и даже шире. Если это получится. Но постановка такой задачи имеет право быть. 

− Может ли участие Назарбаева в этом саммите повлиять на отношения Астаны и Тегерана в связи с политической подоплекой трамповского визита, тем более, как Вы упомянули, антииранская риторика преобладает на таких международных встречах? 

— Иранская внешняя политика очень прагматична. В ней очень мало места для идеологии, для того, чтобы придавать значение какой-то публичной риторике. Поэтому, я думаю, что если в Астане будут продолжать правильно формировать отношения с Тегераном, то ничего не случится. Иранцы понимают, что многие страны, и Казахстан в частности, должны были в этом участвовать в силу необходимости выстраивать какие-то отношения с США и с арабскими монархиями, саудитами в частности. Если всю ту антииранскую риторику, которая звучала в Эр-Рияде и звучит в Вашингтоне, сделать основой для своих отношений с Тегераном, то это, конечно же, да, повредит. А если это простое участие и те встречи, которые были у президента Казахстана в Эр-Рияде, думаю, какого-то особого отпечатка на двусторонние отношения с Ираном накладывать они не будут. Иранцы к этому относятся, можно подобрать слово — снисходительно.