Священная Вахта казахстанских поисковиков

АСТАНА, 8 мая – Sputnik, Елена Бережная. Североказахстанские поисковики вновь отправились на поля Великой Отечественной войны. Они считают недопустимым и несправедливым то, что тысячи солдат, которые шли в бой ради всех нас, до сих пор лежат безымянными в лесах и болотах. Поисковики их ищут, находят и хоронят с военными почестями, а еще – возвращают им имена, а их родным – возможность поклониться могиле геройски погибшего отца, деда или прадеда…

Уезжали комсомольцы на незабытую войну…

Пожалуй, никто из организаторов "Поиска" и предположить не мог, что маленький отряд, созданный в 1989 году в рамках комсомольской работы и в целях патриотического воспитания юных советских граждан, переживет и Советский Союз, и комсомол, и годы разрухи, и разовьется до большого и серьезного поискового движения, станет делом жизни десятков людей.

Вот уже 28 лет поисковики из Северного Казахстана участвуют в поисковых экспедициях на территории Новгородской области, в Парфинском районе. Несколько лет назад к этому маршруту добавились Орловская и Тульская, позже – еще и Калужская и Брянская области. Сегодня это уже не отряд, а несколько отрядов, в которые входят как опытные поисковики, так и молодые ребята из колледжей Петропавловска и военно-патриотических клубов, и которые весной и осенью разъезжаются по разным направлениям, чтобы продолжить поиск.

"За годы работы только нашим отрядом найдены и перезахоронены останки порядка 3 тысяч советских солдат, поисковикам удалось установить порядка 100 имен красноармейцев, — рассказал Sputnik Казахстан руководитель общественного объединения "Поиск", ветеран поискового движения Николай Федоров. – Бывало, что за одну Вахту в Новгородской области мы поднимали по 200 человек. В прошлые годы нам неоднократно попадались такие участки земли, которые буквально нашпигованы железом (пулями, осколками, снарядами), а останки солдат там лежат в шаге друг от друга, а то и буквально по двое-трое друг на друге. Местные жители рассказывали, что земля была настолько выжжена оружейным огнем и пропитана кровью, что на ней даже трава не росла… Представляете, какая была мясорубка?! Какие страшные кровопролитные были бои! С одной высоты мы подняли останки более 800 (!) человек".

Война не закончена, пока не похоронен последний солдат!

"Мы всегда едем именно в Новогородскую область и работаем в рамках поисковой экспедиции "Долина". Ежегодно в поисковых работах здесь участвуют 2-2,5 тысячи поисковиков России, Белоруссии, Казахстана, Украины. Именно там, под Мясным Бором, началась история поискового движения в Советском Союзе. Здесь 800 тысяч погибших солдат и офицеров 2-й ударной армии фронта остались лежать непогребенными. Работы нам хватит на долгие годы, ведь погибали здесь целыми дивизиями", — рассказывает командира отряда "Саланг" Александр Азегов.

Поисковик отмечает, что лет десять назад они поднимали останки солдат буквально с поверхности, даже копать особенно не нужно было, теперь работают в основном в окопах и блиндажах: "За прошедшие десятилетия окопы сравнялись с землей – одних только опавших листьев здесь сантиметров 10-15. Поиски ведутся с металлоискателями, ведь едва ли не единственными маячками для поисковиков остаются солдатские железные кружки. Если нашел кружку, можно быть уверенным: где-то рядом нужно искать останки ее хозяина. Для того, что поднять на поверхность одного человека, уходит не менее двух часов".

Помимо поиска и перезахоронения павших бойцов и установления их имен, поисковики также занимаются обезвреживанием боевых снарядов и неразорвавшихся фугасов. В таких случаях на помощь приходят российские силы МЧС.

"К концу нашей вахты из-за обилия найденных боеприпасов эти места сражений выглядят так, как будто война здесь только началась: мы находим даже авиабомбы разной мощности, — говорит Азегов. − Поскольку вывозить боеприпасы по закону нельзя, их уничтожают на месте".

А несколько лет назад к новогородскому маршруту североказахстанских поисковиков добавились еще Орловская, Тульская, Брянская и Калужская области, примечательные тем, что там воевали именно казахстанские дивизии.

Так, в Калужской воевала Акмолинская 387-я стрелковая дивизия, которая была сформирована в Акмолинске в конце августа 1941 года и состояла в основном из призывников Акмолинской, Северо-Казахстанской, Карагандинской и Костанайской областей. Они выходили 8-14 августа 1942 года из окружения с тремя пулеметами. На той земле практически вся дивизия и полегла… Из 7-8 тысяч человек в живых осталось не более 800 бойцов.
Поисковые работы здесь практически не велись, поэтому почти все погибшие здесь до сих пор лежат в земле, их останки не захоронены.

А на территории Белевского и Алексинского районов Тульской области вела бои 322-я стрелковая дивизия. Это также место выхода из окружения полков 238-й дивизии, сформированной в Среднеазиатском военном округе. Там были казахстанцы, в основном из южных регионов республики.

Тысячи бойцов погибли, многие до сих пор не захоронены. За семь лет удалось поднять и захоронить на мемориальном кладбище останки более 500 солдат и офицеров Красной Армии. Но работы там по-прежнему хватает.

Кстати, маршрут на Калугу и Тулу открыл настоящий командир североказахстанских поисковиков – Александр Самойлов. До сих пор сердце многих североказахстанцев не может принять, что его не стало в октябре 2012 года… А 15 февраля 2013 года решением наградной комиссии Общероссийской общественной организации по увековечению памяти о погибших защитниках Отечества "Поиск" Александр Самойлов был награжден медалью под №001 "Шагнувший в бессмертие".

"Судьбу каждого павшего воина Александр пропускал через свое сердце. И скорее всего душа нашего Саши уже встретилась с благодарными душами тех солдат", — сказал на панихиде друг и единомышленник Самойлова Николай Федоров.

Тяжелая и несправедливая болезнь выбила Командира из строя, но дело его продолжил новый командир — Андрей Кошелев.

Он рассказывает, что поиск павших бойцов осуществляется не только на земле… В ходе Вахты 2015 года североказахстанские поисковики впервые вели поиски на дне реки. Погружаясь с аквалангом в реку Ока, они обследовали дно в районе сел Крутогорье и Теремцы.

"Там мы обнаружили фрагментарные останки человеческих тел, а также советский танк Т-34. Он лежит на башне вверх гусеницами, сильно заилен, подобраться к нему практически невозможно, поэтому не удалось установить, был ли внутри экипаж. Дальнейшую судьбу этого танка будут решать на уровне губернатора Тульской области, ведь подъем такой тяжеленной техники со дна реки – дорогостоящая и очень сложная процедура", — отметил Андрей Кошелев.

А во время одной из Вахт памяти североказахстанцы обнаружили в земле прекрасно сохранившийся немецкий фотоаппарат, а их российские коллеги – пленку от него в металлическом футляре. С фотопленки им даже удалось напечатать фотографии достаточно хорошего качества.

От героев былых времен не осталось порой имен…

Во время Великой Отечественной войны на фронт из Казахстана ушли более 1 миллиона 200 тысяч человек. Из них 600 с лишним тысяч домой не вернулись: погибли на полях сражений, умерли от ран в госпиталях. В том числе — примерно 270 тысяч человек числятся пропавшими без вести. По данным областного департамента по делам обороны, только в Северном Казахстане числится свыше 16 тысяч бойцов ВОВ, пропавших без вести.

Поисковики не только находят и хоронят их останки, но и восстанавливают фамилии. Список восстановленных поисковиками солдатских имен внушительный, идет и постоянная работа по поиску родственников солдат.

К сожалению, с каждым годом прочесть посмертный медальон и установить имя бойца – все более редкая удача.

"Там, где мы работаем, самые кровопролитные бои шли в 1942-43 годах, когда приказом Сталина в целях соблюдения секретности и конспирации были отменены солдатские медальоны. А если медальон и находится, то часто это не дает никакого результата. Ведь медальон советского солдата представлял собой футляр из двух скручивающихся половинок, в него помещался бумажный листок с анкетными данными бойца. Конечно, такая форма медальона крайне ненадежна. За более 70 лет нахождения в болотистой почве бумага размокает, гниет, рассыпается. Поэтому прочесть имя павшего воина в таких случаях просто невозможно. К тому же многие солдаты просто выбрасывали медальоны или не заполняли вкладыши, считая, что они приманивают смерть. Так что шансов быть опознанными у многих из найденных нами бойцов просто нет", — рассказал командир североказахстанского поискового отряда "Поиск" Андрей Кошелев.

Эхо войны

Ежегодно на торжественное захоронение бойцов на мемориальных кладбищах в зоне поисков приезжают десятки их родных. Они горячо благодарят поисковиков за то, что те помогли выяснить судьбу их отцов, дедов, прадедов. Столько лет прошло, а люди до сих пор ищут своих близких, пропавших во время войны, место их последнего пристанища.

"Почему я это делаю, не знаю, просто чувствую, что так надо, — говорит ветеран поискового движения из Петропавловска Александр Дземидович, который ежегодно с момента образования "Поиска" ездит в экспедиции в Новогородскую область. – Труд, конечно, тяжелый, мошки с клещами одолевают, холод по ночам. Бывали и несчастные случаи, в последний раз один парень зашел в лес и не вернулся. Может, его найдут, а, может, в болоте утоп, или на медведя наткнулся… Там много необъяснимых явлений бывает. Можно целую книгу написать".

И рассказал с какими таинственными и необъяснимыми случаями сталкивался дважды:

"В 1990 году наш отряд стоял в болотистой местности. К ночи такой туман опускался, что за несколько шагов ничего не видно. Я отошел от костра, и вдруг слышу звук шагов. Будто топают по старой военной дороге человек 20, переговариваются между собой. Я удивился: наши палатки крайние в лагере, никто с той стороны идти не может. А голоса все громче, я приблизился, но никого … не увидел. Будто прошли мимо меня вышедшие из болот невидимки. Товарищи меня на смех подняли. Но через три года один из них сам стал свидетелем похожего таинственного явления. Поздно вечером мы пошли за водой на реку. Никого нет, тишина, и вдруг отчетливо зазвучали голоса сотен человек. Причем слышалась как русская, так и немецкая речь…"

Как все это объяснить, Александр не знает. Может, это – эхо той страшной войны, забывать о которой живым никогда нельзя, даже когда будет похоронен самый последний ее солдат.