Лидером в нашей компании был Толик, перворазрядник по боксу. Но самой впечатляющей фигурой считался Володя. До двухметрового роста ему не хватало пяти сантиметров, и весил он центнер с лишним. От природы наделенный огромной физической силой, наш верзила слыл человеком необычайно добрым и очень редко пускал в ход свои огромные кулаки.
Я забыл сказать, что все мы окончили одну и ту же школу, работали и ждали призыва в армию. А каждую субботу, в восемь вечера, собирались и шли на танцы в городской Дом культуры. Развлечений в заштатном уральском городке тогда было - кот наплакал.
Но в тот вечер на танцы мы не попали. И не по своей вине. Аккурат на середине пути к городскому дому культуры, рядом с которым располагалась летняя танцплощадка, наши уши резанул надсадный женский крик:
- Убивают! Помогите!
Все это быстро промелькнуло в наших головах, и спустя мгновение мы уже мчались вверх по лестнице.
Первым нужной квартиры достиг спортсмен Толик. Дверь оказалась закрытой. Толик позвонил, но никто не отозвался. Тут вся наша компания сконцентрировалась на лестничной площадке.
- А квартира-то эта? - спросил, переводя дух, Владик, скептик по жизни.
Толик приложился ухом к двери. И тут он, да и все мы ясно услышали тот же самый истошный крик, несущийся из недр этой квартиры. Толик опять притопил пальцем кнопку звонка.
- Пока будем звонить, он ее кончит, - рассудительно сказал Володя.
- Точно, - согласились мы.
- Володя, давай! - кивнул Толик. В то время мы еще не слышали про каратэ, но Володе оно было без надобности. Туфля 45-го размера под тяжестью более чем стокилограммового веса не оставила злоумышленнику никаких надежд. Дверь распахнулась, выбросив нам под ноги бесполезный теперь замок, и Володя, по инерции от удара, первым влетел в темный коридор. Мы, теснясь и толкая друг друга, устремились следом.
И в тот же момент, как костяшки домино, посыпались назад и попадали друг на друга, сломав хозяйскую вешалку.
Когда мы повскакивали, то увидели, как Толик коротким хуком уложил на пол мужика.
- Ты же мог зарубить его, тварь! - крикнул он.
Мужик бормотал что-то нечленораздельное.
В это время в зале появилась пострадавшая. Теперь мы увидели, что она была изрядно пьяна, но, к счастью, жива. Вот только к счастью ли?
Увидев своего недавнего обидчика в глубоком нокауте, пострадавшая с криком:
- А, гады, что вы с ним сделали!? - бросилась к своим спасителям.
Первым на ее пути оказался бедный Владик, совершенно не ожидавший подобных агрессивных действий и потому не сумевший защититься. Бывшая жертва вцепилась ему в лицо, на котором тотчас же выступили три кровоточащие борозды. Оправившись от секундного замешательства, мы с трудом скрутили руки агрессивной даме. При этом фурия материлась, плевалась и норовила пнуть нас по ногам.
Проклиная все на свете, мы поспешили ретироваться из негостеприимной квартиры. Но оказалось, что наши злоключения на этом еще не закончились.
- Стоять! Всем стоять! - раздался от входных дверей командирский голос. И в тот же момент в коридоре появились два маленьких и полненьких, похожих друг на друга, милицейских сержанта.
- Что здесь происходит? - спросил один из них, пытаясь расстегнуть висевшую на портупее кобуру.
- Арестуйте! Арестуйте их! - опять заорала хозяйка, бросаясь к нам. Мы инстинктивно прикрыли лица руками.
- Они, вон, ворвались, мужа... за... избили, гады. И меня тоже, - неожиданно всхлипнув, закончила она. И пьяно зарыдала, размазывая по щекам слезы и сочившуюся, видимо, из разбитого носа кровь.
- Вызывай подкрепление! - тихо сказал сержант своему напарнику, вытащив наконец пистолет из кобуры. - Если кто дернется, стреляю, - занервничал он. Никто не дернулся.
- За что? - задал тот глупый вопрос.
- За то! - оборвал его милиционер. - За злостное хулиганство. А может, еще и за чего похуже...
К счастью, никуда ехать нам не пришлось. Потому что тут в квартиру вошла строгая женщина, как она представилась - соседка по площадке и судья горсуда по должности. Оказалось, что это она вызвала милицию, чтобы утихомирить своих скандальных соседей. А мы, дураки, успели раньше стражей закона.
В общем, нас милиция отпустила, а с разодравшейся супружеской парой осталась выяснять отношения.
Но, выйдя на свежий воздух, мы поняли, что вечер безнадежно испорчен. Владик со своей покарябанной физиономией не мог идти на танцы. Володя тоже отказался от этого мероприятия, заявив, что он лучше бы сейчас выпил чего-нибудь.
Поэтому в знак солидарности мы все вместе отправились в городское кафе, где и проторчали до его закрытия.
- Чтобы я больше в какую-нибудь семейную ссору влез... - сказал при прощании Володя. - Да не в жисть, пусть хоть поубивают друг друга.
Никто из нас ему не возразил.
