Шел август, через несколько дней мне предстояло отбыть в отпуск. Поскольку в это время в редакции организованно проходила подписка на газеты и журналы, я оставил своему коллеге Вите Сырникову деньги и список изданий, которые хотел получать. После моего возвращения он отдал мне корешки от квитанций на подписку и укатил в отпуск сам.
А тут в редакции прошли передвижки. Мне предстояло занять место Сырникова - завотделом промышленности и транспорта. Редактор велел аккуратно выгрести все содержимое Витиного стола и переложить его в другой, за который он сядет, вернувшись из отпуска. Чем я и стал заниматься.
Вдруг из кипы Витиных бумаг выпал корешок квитанции. Я поднял его и удивился, потому что на нем красовалась моя фамилия.
"Вроде он мне все отдал", - подумал я и посмотрел на название издания. Это была ежедневная газета... "Биробиджанер Штерн". Надо вам заметить, что ни идишем, ни ивритом я не владею, и изучать их не собирался. Поэтому с таким же успехом мог выписать газету на языке фарси или, скажем, суахили.
Но это еще было далеко не все. Там же, в Витиных бумагах, мне удалось обнаружить еще два корешка квитанций со своей фамилией. На этот раз - на журнал с "чарующим" названием "Медицинская паразитология и черви" и другой журнал "Призыв" - для слепых граждан. Смею вас заверить, что ни одно из этих изданий меня никогда не интересовало.
"Ну, ладно, еще не вечер", - решил я и направился прямиком к нашей секретарше Свете. Света была девушкой общительной и очень любила комплименты. Поэтому через несколько минут я уже знал всех участников розыгрыша - Витя Сырников, фотокорреспондент Толя Сосняков и замредактора Паша Ковальчук.
Дальнейшее было, как говорится, делом техники. Я пошел к хорошему моему знакомому, начальнику районного отделения "Союзпечати", и мы с ним в один момент переадресовали эти три издания. Естественно, на троих моих коллег.
Секретарша дала обет молчания и до конца сдержала его, что для женщин просто невероятно. Да за работой я и сам напрочь забыл об этой нехитрой своей операции.
Прошел старый год. Как-то в один из первых дней нового по дороге на работу я встретил Толю Соснякова. Он казался задумчивым, что было на него очень непохоже, а из кармана его дубленки торчала газета с непонятным шрифтом. Тут я вспомнил о "Биробиджанер Штерн" и поинтересовался, что это у него в кармане.
- Да так, - засуетился Толя, - взял у ребят, говорят, снимки здесь интересно подаются.
Кое-как мне удалось заполучить у него это СМИ. Снимки были, как снимки.
"Так тебе и надо", - подумал я, но ничем своего злорадства не выдал. Через час, вернувшись с редакционного задания, я застал Витю с Толей за бурным спором. Перед ними лежала та самая газета. При моем появлении они смолкли, а периодическое издание было немедленно свернуто.
А в один из морозных февральских дней вместе с клубами пара в редакцию ввалился замредактора Паша Ковальчук.
- Мужики, что за фигня! - начал он с порога. - Вчера почтальон приносит мне вот этот журнал. Не, ну надо - "Медицинская паразитология и черви", - прочитал он название, - И адрес мой, а ни я, ни жена не подписывались.
Издание немедленно пошло по рукам, но быстро вернулось к владельцу. Препарированные насекомые в цветном изображении почему-то никакого эстетического удовольствия не доставляли.
Все, в том числе и я, поудивлялись, а замредактора еще немного поворчал что-то насчет шутников, которым он обязательно "обломает рога", и успокоился. Все опять пошло своим чередом.
От дочки Толи Соснякова я узнал, что газеты из далекого Биробиджана приходят ему нерегулярно, а где-то раз в неделю-две, зато сразу целой пачкой. И что первое время он еще листал их, рассматривая снимки, а потом стал складывать стопой, даже не распечатывая бандероли.
Между тем по селу, в котором Толя был старожилом, пополз слух, что он собирается в Израиль на постоянное место жительства. Оказалось, что во всем районе СМИ на идиш получает он один. Толя сначала смеялся в ответ на вопросы знакомых, потом стал материться, когда речь заходила на тему его эмиграции.
Последним получил свое издание Bитя Сырников. Журнал для слепых "Призыв" читался по системе Брайля, то есть кончиками пальцев. Поэтому шрифт накалывался в нем на толстый мягкий картон. Журнал походил на огромный фолиант и не вмещался в Витин дипломат, набитый корректурой его статей. Поэтому в одной руке он принес дипломат, в другой - "Призыв".
После этого Витя с Толей не выдержали. Едва дождавшись конца рабочего дня, они затащили меня в гостиничное кафе и, ублажив выпивкой и закуской, потребовали рассказать, как я их провел и откуда узнал о придуманном ими розыгрыше.
Я выложил все, не "продав" только секретаршу Свету в благодарность за ее молчание. Сказал, что вычислил их сам. Мы долго хохотали над тем, как они лопухнулись.
А потом - отдельно над Пашей Ковальчуком. Потому что он, как оказалось, никакого участия в затее двух шутников не принимал и был абсолютно не в курсе. Света ошиблась в его кандидатуре.
Но ему повезло больше Толи и Вити, потому что его журнал был выписан всего на три месяца, а у двух затейников - на полгода. И потому слухи про эмиграцию Соснякова в Израиль еще долго бродили по сибирскому райцентру в самых неожиданных интерпретациях. А Сырникову с почты постоянно звонила домой и на работу негодующая почтальонка:
- Если выписал свой "слепой" журнал, то при¬ходи и забирай его с почты сам. Он мне в сумку не лезет, а под мышкой я эту тяжесть тебе таскать не нанималась, - возмущалась женщина.
И бедный Витя плелся через все село на почту. Для него неудачный розыгрыш продолжался целых полгода.
(Имена и фамилии изменены)