Что-то человеческое
Буду брюзжать, но кинематограф современных дней стремительно теряет интеллект. Я даже не о том, что умных слов с экрана произносится мало – их и раньше было не особо-то найти. Дело в другом. В новейших детективах, например, не трудно угадать убийцу. А попробуйте вспомнить – когда у вас, как у зрителя, в последний раз перехватывало дыхание от тревоги за героя? Когда вы задавались вопросом: а что дальше будет? Понятно, что зрители – далеко не все кандидаты наук. Но все-таки раньше киношники со зрителями как-то играли, выстраивали интересную драматургию.
И вдруг, среди спецэффектной 3D-муры, которой уже даже даром не надо, в списке новинок проката мелькает что-то человеческое. Фильм про художника, без анимации и эффектов, не боевик, и не триллер, не ужастик и не мелодрама. Какое же это счастье, что такие фильмы еще есть. Плюс ко всему – предварительный показ проходил в Государственной Третьяковской галерее, что придавало фильму дополнительную атмосферу.
Интригующие образы
"Последний портрет" рассказывает о швейцарском художнике Альберто Джакометти на склоне дней. Дело происходит в Париже, где живет мастер. Время действия – начало 60-х годов.
Признаюсь честно, имя этого художника я возможно, раньше где-то и слышал. Но в первый раз что-то про него узнал именно на сеансе. Забегая вперед, скажу, что не я один такой. Я подслушал диалог кинокритиков на выходе: "Теперь понять бы, что это за Джакометти такой!".
На самом деле оказался знаменитым художник. Уже более пятидесяти лет его нет с нами, но его работы (в основном скульптуры) улетают на международных аукционах за многие миллионы. Но у нас его не знают. Ну, и, в принципе, ничего удивительного.
Фабула фильма очень несложная. Великий живописец знакомится с лощеным, в костюмчике, американским журналистом и решает написать его портрет. Журналисту это интересно. Ведь можно будет посидеть на стуле пару часов, а потом написать заметку. Он, конечно, соглашается – что называется, на свою голову. Наивный писака думает, что гениальные произведения создаются на раз-два.
Как бы не так! Создание портрета затягивается на невероятно долгое время. Позировать великому мастеру оказывается занятием очень неблагодарным и нервным. Бедняга-журналист уже не рад, что связался. У него срочные дела в Нью-Йорке, но уехать он не может, потому что недопозировал. Не сочтите за спойлер – процесс написания портрета не заканчивается ничем.
Но самая главная интрига не в том, будет или нет написан портрет. Интрига здесь – в изучении бездн мышления гениального человека. Фактически нам предлагается заглянуть в голову очень такой гипертрофированно творческой личности. И вот именно за этими загогулинами-то и интересно наблюдать. Думаю, что даже обывательским глазом. Почему нет?
Типичный художник
Об актерах. Художника Джакометти играет британский актер Джеффри Раш. Чтобы вам легче было представить – это капитан Гектор Барбосса из "Пиратов Карибского моря". В образе художника он лохмат, неопрятен, скандален. В общем, тот еще тип. Великий живописец, что называется, выносит всем окружающим мозг. Позирующему журналисту он говорит: "Вы похожи на дегенерата". Но это еще цветочки.
Тут на самом деле очень легко было сорваться в комедию, потому что гениальный актер в образе эксцентричного художника очень легко может дать огня и породить что-нибудь невероятно смешное. Но это не комедия. Не будем думать, что по счастью. Конечно же, так и было задумано. Потому что Джеффри Раш великолепен. Он открывает нам тревожный масштаб творческой личности, дает пусть шизофренические, но убедительные и внутренне логичные обоснования эскапад.
Джеффри Раш держится, балансирует на самом краю между трагедией и комедией. И он удерживается на этой грани, не давая крена ни в ту, ни в эту сторону. Это, кстати, большое искусство. Из отечественных аналогов можно вспомнить Павла Луспекаева в роли таможенника Верещагина в бессмертном "Белом солнце пустыни". Вот примерно на таких же полутонах сыграно. Только, конечно, немного по-другому.
Тут, с вашего позволения, я немного углублюсь в личные воспоминания. Дело в том, что мой отец – тоже художник. Примерный семьянин – он, конечно, не бегает по женщинам легкого поведения, как киношный Джакометти. Но по многим прочим параметрам в образе Джеффри Раша я узнал собственного отца. Он так же "зависает" перед полотнами, и в быту – человек не самый легкий. Раньше я думал, что он такой – один, но оказалось, что художникам такое поведение свойственно. Удивительное открытие, кроме шуток.
И эта пустота, ко всему прочему, двигает сюжет. Именно по ее причине художник не может закончить свою работу. Он просто не понимает ее, он пытается вскрыть эту прилизанную черепушку. И раз за разом терпит поражение.
Искусство бардака
Я уже давно заметил, что качество кинокартины можно практически сразу определить по одной безошибочной детали. Это интерьеры. Если они чисты, блестящи и безлики – картина, скорее всего, дрянь. Стерильными интерьерами от души грешит российский кинематограф.
И совсем другое дело – интерьеры не стерильные. Это – признак высшего пилотажа. Это значит, что через обстановку нам передают оттенки личности героя.
Российский киношный дизайнер интерьеров – всегда чистоплюй. У него все блестит. А вот у британских кинематографистов – совсем не блестит. Например, стекла на веранде мастерской Джакометти – чудовищно, невероятно грязные. Они настолько заляпаны, что возникает искушение схватить тряпку, да протереть их что ли. Но эта грязь – тоже задумка. Сквозь ее потеки возникают удивительно красивые кадры.
Действие фильма, как мы помним, происходит в Париже. Но это не нынешний гламурный и ультрасовременный Париж. Перед нами – не самый ухоженный город. В его домах с фрагментарно осыпавшейся штукатуркой мы видим облупленные, перекошенные от сырости рамы. А частные дворики с деревянными лесенками, корытами на гвоздиках, сараями-самостроями! Такие дворики, я уверен, до сих пор можно найти в Тбилиси, Ереване, Краснодаре – да в любом южном городе постсоветского пространства.
Общее впечатление от фильма – глоток свежего воздуха. Как все-таки приятно забыть о трансформерах, древних богах, храбрых витязях, 3D-гуманоидах и прочих обитателях кинематографа зари XXI века и посмотреть на нормальных людей. Пусть даже они будут очень эксцентричными. Но все же – людьми.