Детали обращения пока не раскрываются, но появились утечки: так, на государственной радиостанции France Info сообщили, что 9 ноября выбрано не случайно — это дата кончины генерала де Голля, и поскольку паломничество политиков на могилу основателя Пятой республики будет на этот раз практически массовым мероприятием, нынешний хозяин Елисейского дворца таким образом хочет отнять у оппонентов медийную площадку, став главным ньюсмейкером дня, пишет колумнист РИА Новости.
Правда, вопрос состоит в том, какие именно новости французский лидер намерен сообщить аудитории.
Подтвердит ли он, например, прогнозы ВОЗ, которые рисуют довольно страшную картину ближайших месяцев в плане пандемии?
Специалисты этой международной организации, принимая в расчет темпы распространения инфекции, говорят уверенно, что Европу (а это 53 государства, половина из которых входит в ЕС) ждет пятая волна заражений. Они добавляют, что жертвами ее могут стать (при сохранении все тех же вводных, касающихся и темпов вакцинации, и количества мест в стационарах) не менее полумиллиона человек.
Даже если цифры ВОЗ, как и данные любого математического моделирования, воспринимать скептически, в любом случае имеет смысл поинтересоваться, отчего на континенте вновь господствуют алармистские настроения.
Система европейских стационаров с момента введения обязательной вакцинации для медработников в таких странах, как, к примеру, Италия и все та же Франция, готова дать течь под наплывом зараженных в каждую секунду. Три недели назад газета Le Parisien сообщала, что 16 тысяч человек, включая врачей, средний и младший медперсонал, были отстранены от работы из-за отказа прививаться. Но и это еще не все — есть и те, кто отказался прививаться, но ушел в отгулы или оплачиваемые отпуска.
Таких — минимум 120 тысяч.
Это привело к тому, что примерно пятая часть всех коек в больницах была сокращена. Ровно в тот момент, когда число зараженных стало увеличиваться.
К этим цифрам сокращенных коек стоит прибавить и число тех мест в стационарах, которые были урезаны еще раньше — в рамках когда-то установленной Брюсселем бюджетной дисциплины. Страны еврозоны не могли — вплоть до разгара пандемии — позволить себе превысить расходы над доходами более чем на три процента. Еврокомиссия позднее это правило отменила, но было уже поздно: ассигнования на здравоохранение практически в каждой стране — члене ЕС к тому моменту были уже уменьшены.
Таким образом, у ВОЗ есть абсолютно все основания предрекать континентальной (и островной) Европе, когда-то страшно гордившейся своей системой здравоохранения, новые сотни тысяч умерших.
Заразившихся и переносящих COVID-19 в тяжелой, требующей госпитализации и выхаживания форме может быть не только некуда класть, за ними и некому будет приглядеть.
Из отделений реанимации и интенсивной терапии медики тоже увольняются, даже привитые, они не выдерживают нагрузки и считают, что все обещания о прибавках к зарплате были сотрясением воздуха, а реально для поддержки отрасли власти не сделали ровным счетом ничего.
Система стационаров Европы, и это говорят сейчас, уже не боясь обвинений в "мигрантофобии", не была рассчитана на массовый и многомиллионный наплыв нелегалов.
Законы не позволяют отказывать в медпомощи людям без документов, но возможности приемных отделений расширены не были. Зато все время увеличивались ассигнования на медицинскую помощь нелегалам — во Франции эта цифра составляет более миллиарда евро в год.
Перераспределить средства в рамках уже самого медучреждения невозможно, поэтому там, где раньше медсестра оказывала помощь пятерым, шестерым или семерым пациентам, сегодня ее нагрузка (при той же зарплате) увеличилась в несколько раз.
Попытка привлечь на помощь интернов и студентов старших курсов факультетов медицины окончилась провалом: не только привлечь не удалось, но многие студенты решили дальше вообще не продолжать обучение лечебному делу.
Стоит, разумеется, заметить, что хоть и с помощью кнута (санитарного пропуска) европейские власти все-таки сумели загнать население на пункты вакцинации и добиться уровня коллективного иммунитета, который эпидемиологи считают необходимым для контролируемого течения пятой волны заражений.
Но выработка антител слабеет, и слабеет довольно быстро.
Если раньше думали, что двух доз вакцины хватит хотя бы на девять месяцев, то сейчас срок сократили до полугода.
Как сегодня, в условиях отсутствия нужного количества больничного персонала, власти европейских стран и Франции намерены агитировать за третий укол?
Говорят, что Макрон еще и для того намерен обратиться к нации, чтобы сообщить, что с определенного момента имеющийся у вакцинированных QR-код будет действовать лишь при наличии трех инъекций противокоронавирусного препарата, сделав таким образом введение бустерной дозы обязательной, если хочется продолжать вести привычный образ жизни.
Если учесть, что пятая волна (согласно все той же математической модели) должна достичь пика в конце января — начале февраля будущего года, то есть ровно в момент, когда Макрон официально начнет избирательную кампанию, то это предположение выглядит вполне правдоподобным.
Как правдоподобным выглядит и то, что без санитарного пропуска (действие его во Франции продлено до 31 июля будущего года) граждан могут не допустить на территорию избирательных участков (у президента страны возможность использовать такую прерогативу имеется).
Конечно, Макрон, который в курсе самых последних соцопросов, которые ему во втором туре в соперники прочат не Ле Пен, а Земмура, отдает себе отчет в том, что сейчас играет со своей судьбой политика, причем по партитуре, которую определяет не он сам, а события и, главное, люди. Французы. Его сограждане.
Которые, подводя итоги довольно бесславного президентства (много было обещано, но не сделано ровным счетом ничего, не говоря уже об ошибках в международной сфере), постепенно начинают понимать, что их оставили наедине и с грядущей пятой волной заражений (ПЦР-тест для непривитых и без рецепта врача обойдется примерно в 44 евро), и с повышением цен на топливо (привет "зеленой повестке", за которую так ратовал Макрон), и с потоком нелегалов, который уже никто даже формально не пытается контролировать (поскольку на это нет ресурсов, а еще можно схлопотать выговор от Брюсселя).
Если бы Макрон, помимо шарма, телегеничности и навыков оратора, обладал бы совестью, то он сегодня прямо обо всем этом и сказал.
Но говорить он будет о другом.
Контраст к тому, как вел себя в гораздо более тяжелых обстоятельствах генерал де Голль, скончавшийся ровно 51 год назад, не мог и не может быть разительнее и оттого — для Макрона — унизительнее.
