На фоне холокоста, унесшего миллионы жизней польских евреев, это кажется одним из эпизодов. Но обратите внимание на дату: 4 июля 1946 года, пишет колумнист РИА Новости.
Война позади, Нюрнбергский процесс над нацистскими преступниками уже близится к завершению, немногие выжившие евреи Польши возвращаются в свои дома из концлагерей (из 20 тысяч евреев, проживавших в Кельце до войны, на родину вернулись всего около 200 человек) — именно они, чудом вырвавшиеся из нацистского ада, и стали жертвами погрома.
Кто же были убийцами беззащитных жителей Кельце? Никакие не нацисты, а рядовые поляки, обыватели города, рабочие местного завода металлических изделий — они и устроили самый массовый еврейский погром в истории послевоенной Европы.
Воспоминания об этих трагических событиях ныне особенно актуальны. Потому что в них — ответ на множество гневных тирад, звучащих с экранов польских телевизоров из уст тамошних высокопоставленных политиков. Так совпало, что тема компенсаций потомкам жертв холокоста сейчас стала одной из самых актуальных в политической жизни Польши. Главный рефрен этих заявлений: "Поляки не несут ответственности за преступления, совершенные нацистами на территории Польши". Погром в Кельце как раз и является "неудобным" напоминанием о том, что преступления совершались не только немцами.
На прошлой неделе польский сейм принял поправки к Административному кодексу, которые во всем мире начали трактовать как "закон о запрете реституции жертвам Второй мировой войны". Основная суть поправок: введение 30-летнего лимита на обжалование решений об изъятии собственности. Таким образом, потомки польских жертв холокоста теряют даже теоретическое право на возврат имущества, конфискованного у их предков во время и после войны.
Этот закон должен еще пройти утверждение сената и президента Польши. Однако результаты голосования в сейме дают основания полагать, что особых препятствий на этом пути не будет. Ни один депутат парламента не рискнул проголосовать против. Поддержали поправки в кодекс 309 парламентариев, воздержались 120.
В Польше тема реституции — одна из самых болезненных и спекулятивных. На президентских выборах прошлого года она стала предметом откровенных манипуляций со стороны действующей власти. Тогда государственное телевидение разгоняло тезис о том, что лидер оппозиции Рафал Тшасковский отказался отвечать на вопросы о своих планах по реституции. Из этого делались глобальные выводы о том, что Тшасковский является винтиком в мировом антипольском заговоре, возглавляемом Джорджем Соросом. Подчеркнем: подобные обвинения базировались даже не на согласии оппозиции на реституцию, а на отказе обсуждать данную тему. Любое же высказывание в поддержку воспринимается польскими СМИ и политиками как предательство Польши и попытка возложить на нее часть ответственности за холокост.
Решение сейма вызвало более чем гневную реакцию Израиля. Министр иностранных дел этой страны Яир Лапид назвал его "аморальным", добавив: "Никакой закон не изменит историю. Новый польский закон — это позор. Он серьезно навредит отношениям между двумя странами". Посол Польши в Израиле был вызван на ковер в МИД этой страны.
В ответ внешнеполитическое ведомство Польши выпустило заявление с осуждением реакции Израиля: "Эти комментарии свидетельствуют об игнорировании фактов и польского закона. Польша никоим образом не несет ответственности за холокост, злодеяние, совершенное германским оккупантом, в том числе и по отношению к польским гражданам еврейского происхождения. Миллионы граждан Второй Польской Республики стали жертвами германских преступлений".
В заявлении польского МИД содержится довольно неуклюжая попытка опровергнуть тот факт, что новый закон отрезает потомкам жертв холокоста возможность претендовать на собственность своих предков: мол, делается это исключительно ради "предотвращения мошенничества". Однако обмен гневными ремарками с Израилем продолжился. В понедельник временная поверенная Израиля в Варшаве также была вызвана для дачи пояснений в МИД Польши.
Польский посол в Израиле Марек Магировский стал в эти дни одним из главных ньюсмейкеров. Сначала он заявил, что "никто в Израиле не читал закон и не знает его содержания", а обвинения против Польши нацелены на то, чтобы "разрушить наши отношения, а не защитить жертв холокоста". Хотя тут же добавил, что он лично знает неких евреев, которые поддержали закон, принятый польским сеймом, — то есть тот закон, который "никто не читал". Чем не аргумент?
Правда, в своих многочисленных твитах, оправдывающих новый "закон о реституции", Магировский фактически подтвердил тезисы Израиля, заявив, что главная цель поправок — остановить "дикую реприватизацию", которую с 2005 года якобы начали некие юридические фирмы, представляющие потомков жертв холокоста.
Настоящим ударом под дых для поляков стала реакция Соединенных Штатов, которым Варшава верой и правдой служила все последние годы. Спикер Госдепа Нед Прайс особо выделил тему польского закона, подчеркнув: "Решение парламента Польши было шагом в неверном направлении. Мы призываем Польшу не продвигать дальше этот закон".
После этого заявления в польских СМИ началась форменная истерика о том, что, дескать, весь мир ополчился на гордую независимую страну, пытаясь взвалить на ту компенсации за преступления нацистов. Само собой, не обошлось без упоминаний России. Ветеран польской политики, ныне известный политический эксперт Юзеф Оржел доступно объяснил аудитории, чем вызваны нападки израильтян на бедную Варшаву:
"Израиль заметил, что что-то меняется вокруг Польши. Америка начала разговоры с Европой о том, что следует вести переговоры с Россией, Франция и Германия пытаются представить Россию как партнера — причем не от себя лично, а от имени Европейского союза. Вот почему они пытаются давить в последний момент на Польшу, которая не является сильным государством. Это — последний и в то же время первый момент, когда Польша увидела, что должна рассчитывать только на себя, выстраивать свои культурно-цивилизационные фронты".
Эдакая осажденная крепость! То есть, судя по этой логике, Запад объединяется против Польши с целью устранить ее противодействие сближению с Россией. Если бы не это — видимо, никто закона об отказе от реституции и не заметил бы.
При этом польские политики в один голос возмущаются: требуйте компенсаций с нацистской Германии, а не с ее жертвы. Как будто речь идет о компенсации за концлагеря или "окончательное решение вопроса", а не за действия польских властей до и после войны.
Напоминания об этих действиях всегда вызывают в Варшаве приступы гнева. Вспомним хотя бы яростную реакцию Польши на статью Владимира Путина к 75-летию Великой Победы. Президент России тогда напомнил о роли поляков в поощрении антисемитских настроений в довоенной Европе:
"Чего стоит циничная фраза посла Польши в Германии Ю. Липского, произнесенная в беседе с Гитлером 20 сентября 1938 года: "За решение еврейского вопроса мы (поляки) поставим ему прекрасный памятник в Варшаве".
Неизбежные в ближайшие дни напоминания о погроме в Кельце вызовут не менее гневную реакцию Варшавы. Ведь именно эти события и антисемитская политика послевоенных властей Польши породили исход еврейских жителей уже после 1945 года. Десятки тысяч людей, выживших в аду нацистских концлагерей, вынуждены были бежать. Причем Варшава активно поддерживала эти процессы, побуждая евреев бросать свои дома и покидать Польшу. И Германия была здесь уже ни при чем.
Глава польского правительства Матеуш Моравецкий категорично заявляет: "Я могу сказать только одно: пока я являюсь премьер-министром, Польша не будет платить за преступления Германии — ни злотого, ни евро, ни доллара".
Что ж, звучит логично: за преступления Германии действительно пусть платит Германия. Но споры вокруг нового закона о реституции и годовщина погрома в Кельце поднимают целый спектр вопросов, которые Польша все эти годы пытается избежать. Тех самых вопросов, которые упомянул в своей статье Владимир Путин. В частности, о том, что представление довоенной и послевоенной Польши исключительно в качестве безвинной жертвы является антиисторичным. Польские власти должны честно ответить за те преступления против собственных граждан, которые они творили до 1939-го и после 1945 года. Отрицать их бессмысленно.
