Многие павлодарцы помнят, что по адресу: улица Украинская, 38, раньше находилось специализированное профтехучилище №2, где содержались девочки с плохим, или, как принято сейчас говорить, девиантным поведением. Направляли их сюда со всего Советского Союза. В основном - за бродяжничество, кражи, нежелание учиться.
Это история одной из здешних воспитанниц, получившая неожиданное позитивное продолжение.
Жила в Белоруссии девочка
Приезд Лены Куценко в Павлодарское СПТУ-2 восторга у его персонала и воспитанниц не вызвал. Слишком уж впечатляющим был послужной список этой 14-летней девочки. Лена жила в одном из белорусских областных центров, где её мама Людмила Павловна работала в управлении комитета госбезопасности. Увы, мать-контрразведчица не смогла найти общий язык с рано повзрослевший дочкой. Лена связалась с компанией подростков, которые тусовались по подвалам, выпивали. За девочку серьезно боролись коллеги ее родительницы. Лене был назначен шеф, который пытался наставить ее на путь истинный. Постоянно встречался с ней секретарь парткома УКГБ. Однако все эти усилия оказались тщетными. Девочку определили в школу-интернат, но она и там пропускала занятия, бродяжничала.
Решено было отправить ее для перевоспитания в Стрыйскую спецшколу Львовской области. Но здесь она и вовсе отбилась от рук.
Фурия
Вот выдержка из распоряжения директора школы о наказании Лены:
"Пыталась совершить побег Куценко Елена. Подговорив воспитанницу Иванькову Оксану, решили прибить воспитанницу Курченко Наталью, а затем позвать дежурную Вальчук А.И. и ударить ее цветочным горшком по голове и в шею всадить гвоздь, что было раскрыто дежурной Вальчук А.И".
Далее в рапортах воспитателей и воспитанниц сообщается, что Лена пила клей, хлорку. Вновь пыталась убежать из школы через окно в классе.
Видимо, устав от такой подопечной, хитрые украинцы ходатайствовали о переводе ее в спецшколу №3 города Алма-Аты.
Это казахстанское учреждение смогло выдержать присутствие Лены только полгода. После чего руководство училища направило представление в районную комиссию по делам несовершеннолетних.
Вот выдержка из него: "Приехала вся в наколках и росписях, во второй четверти пыталась организовать побег, уговаривала всех воспитанниц класса поочередно. Четверым пыталась сделать наколки. Детей, которые ей не подчинялись, избивала.… С появлением Куценко начали складываться нездоровые отношения между воспитанницами (поцелуи, сидение на коленях, разрисовывание тела пастой, тушью, а иногда и острыми режущими предметами). 4 марта 1988 года она явилась организатором драки в ночное время. Воспитанницу Малевич она била руками, ногами, заставляла делать это других воспитанниц. Пребывание Куценко Е. в школе пагубно действует на детский коллектив из-за хулиганских поступков и морально разлагающего поведения. Просим вас изолировать Куценко, определить в СПТУ".
"Подарочек" для Павлодара
Комиссия постановила отправить Лену в Павлодарское СПТУ-2. Вот такой "подарочек" получило Павлодарское спецучилище в апреле 1988 года.
Здесь Куценко тоже решила стать неформальным лидером. Способы достижения этой цели были просты. Владея несколькими приемами самбо, она успешно применяла их на тех, кто смел ей перечить. Всячески увиливала от работы, грубила воспитателям и преподавателям, за что неоднократно помещалась в дисциплинарную комнату (штрафной изолятор - В. Г.).
А в один из августовских вечеров 1988 года, после отбоя, она с тремя своими подругами стала издеваться над воспитанницами Галей Безруковой и Ирой Ярцевой. Лежащим на кровати девочкам они стали толкать в рот дохлых мух. При этом Куценко пригрозила Ярцевой, что если она расскажет об этом кому-нибудь из работников училища, то ее изнасилуют. От страха и унижения Ира забралась на подоконник и выбросилась из окна третьего этажа.
Куценко первой выскочила на улицу и, подбежав к лежащей на земле плачущей девочке, не помогла ей подняться, а, схватив за волосы, ударила рукой по голове. К счастью для Иры, она не сильно пострадала при падении.
После этого происшествия нервы сотрудников Павлодарского СПТУ-2 не выдержали, и директор его Георгий Твердохлеб направил письмо в адрес министра просвещения республики и прокурора области с просьбой о переводе Лены Куценко в одно из спецучилищ Белорусской ССР, поближе к месту работы ее матери.
Но вопрос решался целый год, и все это время персоналу приходилось терпеть различные выходки девочки. Она материла воспитателей и замдиректора училища, избивала соклассниц, нарушала режим. И только в октябре 1989 года, пробыв в СПТУ-2 полтора года, отбыла в свой родной белорусский город.
Опубликовав статью о Лене в павлодарской областной газете, автор этих строк написал: "Я не знаю, как дальше сложилась судьба этой девочки. Может быть, ей удалось стать нормальным человеком, хотя верится в это с трудом".
Вы не поверите, но я ошибся.
Другая Лена
Да, дрянная девчонка стала хорошей. Об этом написала в редакцию учительница Лены Куценко - Светлана Михайловна Стойлова. Из него явствовало, что мои сомнения были напрасны. И я очень этому рад.
Вот что поведала редакции Светлана Михайловна.
"Она будет учиться в вашем классе"
"Это было осенью 1988 года. Я, уже опытная учительница, пришла работать в СПТУ-2. Помню, завуч сказала мне:
- В вашем классе будет учиться Куценко Лена, изучите ее личное дело, постарайтесь найти с ней общий язык. Трудная она очень…
Девочка, действительно, вела себя дерзко, вызывающе, похоже, никого не уважала, ни с кем не хотела считаться. Я решила познакомиться с ее матерью, и полетели письма: Павлодар - Белоруссия, Белоруссия - Павлодар. Мама Лены Людмила Павловна рассказала, что девочку изнасиловали в 11 лет, и после этого она возненавидела весь мир. Иногда в письмах Людмилы Павловны сквозило отчаяние: она не верила в исправление своей единственной дочери.
Воспитатель не имеет на это неверие права. Я знала только одно: "Учитель должен уметь погрузиться в мир человека, и не всегда, далеко не всегда там, в глубине, найдёт он благоухающие цветы, порой встретит слякоть, грязь, даже болото, но не надо пугаться! Надо браться за дело, закатав рукава, надо брать в руки мотыгу и, несмотря на тягость и грязь, оскальзываясь, спотыкаясь, заходя в тупики и снова возвращаясь, осушать болото, пока на его месте не зацветут сады - вот достойное занятие".
Это цитата Лиханова.
Кто не возьмет лаской, тот не возьмет и строгостью
Первое что я сделала - пошла к ней в больницу, куда однажды попала Лена, прихватив домашние вкусности. Цель одна - хоть на полшага приблизиться к девочке, завоевать доверие, переломить ее недоверие и злобу. В этот вечер она позволила себе быть теплее, разговорчивее, явно обрадовалась моему приходу. От медработников я узнала, что в отделении Лена ведет себя доброжелательно, режим не нарушает, помогает медсестре. Кажется, что-то удалось.
Но вот девочка вернулась в школу, и снова - холодный, жесткий взгляд, грубость, серьезные нарушения дисциплины, презрительное отношение к товарищам и взрослым. Говорить с ней было просто невозможно.
Тогда я решила писать ей письма: большие, обо всем на свете: о ней самой, ее маме, о профессии и смысле жизни, о чести и достоинстве, о доброте и милосердии, о любви. Я буквально "заболела" ею. А каждое письмо начиналось неизменными словами: "Дорогая моя девочка…".
Мы, учителя, знали, что директор нашего СПТУ-2 Георгий Устинович Твердохлеб постоянно занимается с Леной, у него своя система поощрений и наказаний. Бывало, за серьезные проступки он отлучал ее от коллектива на несколько дней (помещал в изолятор). Знали и другое: "Кто не возьмет лаской, тот не возьмет и строгостью". Сколько нужно было терпения, чтобы не взорваться, не ответить на грубость грубостью.
Однажды Лена, неудачно ответив на экзамене, расстроившись, собрала все мои письма к ней и бросила их едва ли не в лицо: "Мне от вас ничего не надо!"
Я молча собрала их и хранила у себя дома. От матери Лены я знала, что она начинала учиться в английской школе, слыла чуть ли не вундеркиндом (английским девочка владела почти в совершенстве, она и в СПТУ-2 много читала). Значит, нужно увлечь ее уроками, литературой прежде всего, ведь она вся - о жизни. Я радовалась, когда ловила на уроке внимательный, пытливый взгляд девочки.
Время шло. Пробыв в училище полтора года, Лена уезжала в свой родной город вместе с приехавшей за ней мамой. Уезжала из моего дома. В последний момент я незаметно положила пачку своих писем к ней, в ее дорожную сумку.
А потом начались телефонные звонки, письма. Правда, писала больше Людмила Павловна. Лена поступила в школу, успешно училась.
"А письма ваши я по-прежнему храню и перечитываю"
Когда я прочла статью "Дрянные девчонки" в вашей газете, нахлынули воспоминания. В тот же вечер позвонила в Белоруссию. Трубку взяла Лена. Теплый женский голос. 13 января ей исполнилось 30 лет. Замужем. Дочке Ангелине - пять лет. Лена закончила школу, техникум с красным дипломом. Техник-технолог общественного питания. Сейчас снова учится, хочет быть бухгалтером.
Мне она сказала: "Спасибо, Светлана Михайловна, я только теперь понимаю, что вы для меня сделали. А письма ваши я по-прежнему храню и перечитываю. Спасибо всем!"
Их много, этих людей, которых благодарит Лена, бывшая воспитанница СПТУ-2. Это и замполит Клара Давидовна Чупавина, и любимая воспитательница Алевтина Ивановна Чурилова, и мастер Нина Ивановна Петракова, и завуч Лидия Николаевна Михайлова, и, конечно же, Георгий Устинович Твердохлеб, директор СПТУ-2 и "папа" наших дрянных девчонок. В прошлом дрянных… А теперь нормальных людей, очень хочется в это верить", - написала учитель Павлодарской СШ №12 Светлана Михайловна Стойлова.
А я подумал: побольше бы нам таких учителей!
(Некоторые имена и фамилии по этическим причинам изменены)
