Мариам Сараджишвили для Sputnik Грузия
Эка Лагвилава медленно брела по проспекту Чавчавадзе, бесцельно смотря себе под ноги. Весь окружающий мир померк и превратился в душащий черный смог, который плотным кольцом окружил ее и мешал дышать. В мозгу стучала одна мысль: "Жизнь кончена, и каждый день только продолжение этой пытки".
В голову лезли все возможные способы, как побыстрее и менее болезненно эту самую пытку закончить.
Еще неделю назад все было нормально, и Эка спокойно крутилась в привычном беличьем круге забот: работа – дом – проверка уроков у детей, ублажение своего придирчивого Ираклия.
И вдруг совершенно случайно Эка услышала отрывок разговора мужа по телефону. Слов разобрать не смогла, но тон был игриво–ласкательный, даже нежный, что вообще никак не вязалось с их привычным общением, когда Ираклий отдавал приказы.
- Пойди туда! Срочно мне постирай именно эту рубашку! Я кому сказал, так котлеты не жарь! Вчерашний суп не смей мне предлагать! Не собака я. Ты слышишь меня, идиотка???
Сладкая Нонна, или Как любовь к пирожным привела к алтарю
Эка всему этому беспрекословно подчинялась, потому что раз и навсегда себе вложила: "Муж всегда прав". Она себе отдавала, конечно, отчет: да, Ираклий горяч и скор на расправу, но на то он и мужчина. Зато он хороший отец, работает, в доме все может делать сам: и кран поменяет, и побелит, и штепсель починит. Таких днем с огнем не найти.
Вон у подруг ее мужья бездельники, половина уже развелись, а у нее, у Эки, как ни крути, кормилец и защитник. Стена несущая и опора нерушимая. А если и бывают какие-то накладки, то это ее, Эки, вина. Не так погладила, не так приготовила, не смогла промолчать. Ну и получила по делу. В семье и не такое бывает. Ей надо все прощать и везти свой воз дальше. Ради детей люди и не такое терпят.
А тут Эка набралась смелости и культурно поинтересовалась.
- С кем ты так разговариваешь?
И получила пощечину.
- Не твое дело. Да, ты мне давно надоела. Живу с тобой ради детей. Но и лезть в свою жизнь не дам!
Эка заплакала одновременно и от боли, и от плевка в душу. Водопад откровений оглушил и снес грязевым потоком почву под ногами.
Скандал с завещанием, или Как скромная девушка получила роскошную квартиру
Ее семья, ее крепость, над которой она ежедневно трудилась десять лет, наступая на свою гордость, усталость, невинные желания, поползла и рассыпалась карточным домиком за пару минут.
Открывшаяся правда не оставляла надежд на хоть какой-нибудь хэппи-энд. Ираклий изменяет ей давно и не первый раз. Нисколько об этом не жалеет и считает сложившуюся ситуацию делом житейским.
Потому как:
- Все так живут! Ходил к ней и буду ходить, когда хочу и сколько хочу! И займись делом! Лучше полы вон там помой. Не видишь, опять Саба насорил, – и тут не упустил случая лишний раз добить. - Хотя он в тебя, неряху...
И Эка ушла из дома, чтоб что-то не сделать с собой от тупиковой безысходности. Ираклий? как ни в чем не бывало, почистил перышки, смахнул пылинку с пиджака, напрыскал на грудь дорогущий одеколон и уехал в неизвестном направлении. По всей видимости, по направлению к амурному фронту.
Эка шла бесцельно по проспекту, силясь найти какой-то выход. Но его не наблюдалось от слова никак.
Тут на нее со всего разбега наехал мальчишка на скейте. Толчок был настолько сильный, что оба упали. Мальчишка отделался ссадинами, Эка спустя пять минут обнаружила, что новые колготки безнадежно порваны. В довершение казуса к ней подлетела какая-то запыханная женщина, оказавшаяся мамой скейтбордиста. Вылила сходу два литра извинений и предложила подвезти "куда надо".
Эка сомнамбулой, прихрамывая, влезла в чужую машину, и тут ее прорвало. Было жалко себя, прожитые годы унижений неизвестно ради чего, и, как последним граммом, переполнившим этот бурдюк горечи, были только что изгаженные колготки.
В сорок пять дама мамочка опять
Нана, обладательница "тойоты" и гиперактивного сына на колесах, элегантно вела машину и участливо слушала. Потом затормозила у своего подъезда. Хлопнула дверью и позвала.
- Пошли ко мне. Надо прийти в себя. Твоя история чем-то похожа на мою. Надо разработать план действий. Иначе загнешься.
Через пять минут они сидели на светлой кухне со свежим ремонтом, пили чай и говорили так, будто знали друг друга последние 50 лет из прожитых 35. В довершение совпадений очень скоро выяснилось, что они одногодки.
- Короче так, тебе надо его отпустить в свободное плавание. С вещами.
- Как отпустить? А как я буду одна с детьми?
- Отпустить. Хотя бы на время. Ты себя не на мусорке нашла. Бог любит каждого из нас, и нет нужды, чтоб муж об тебя ноги вытирал. Он от этого лучше не станет, только хуже. Страшная вещь безнаказанность. А насчет того, что одна останешься, не переживай, помогу, чем могу. Аба, расскажи поподробнее, на чем держится ваш бюджет.
Казалось бы такой простой вопрос поверг Эку в легкое недоумение. Да, Ираклий работал шофером, но денег постоянно не хватало. То машина испортилась, то клиентов не было, то его друзья на что-то скидывались и надо было вложиться, чтоб не опозориться. И приходилось Эке разрываться между домом и еще двумя работами, чтоб свести концы с концами.
Жизнь продолжается, или Как Даша нашла на улице ребенка
Потом Ираклий постоянно пребывал в бурной всепоглощающей деятельности. Он рисовал абстрактные картины и пытался себя раскручивать. На краски и холсты уходило много, а пользы от увлечения было даже не три с половиной копейки, а наоборот, черная дыра, поглощавшая семейные ресурсы ненасытной воронкой.
- Эка, быстро, дай мне деньги на выставку.
- Но я отложила на математику сыну.
- Это потом. Мне срочно надо внести задаток за выставочный зал. Быстро шевелись, кому сказал!
- Ты столько тратишь на свои картины, а их даже никто не покупает.
На Эку обрушился такой удар, что в глазах потемнело, и моментально вспыхнули красные искры болевого шока...
Нана слушала эти отрывки воспоминаний и нервно затягивалась сигаретой.
- Погань какая с манией величия. Ты ж представляешь, критику мы не переносим, корона на мозг давит. Значит так, Эка, твоего Ираклия я беру на себя. Видела таких, перевидела тонну с половиной. Нарциссы, абьюзеры расплодились именно благодаря таким, как ты, терпеливицам. Слушай внимательно план действий...
Очнись, она не та блондинка! История обмана с непредсказуемым финалом
И стала писать по пунктам на бумаге для доступности алгоритм выхода из семейного кризиса.
- Собираешь чемодан его вещей и выставляешь. Говоришь с ним спокойно и смотришь прямо в глаза: "Здесь не проходной дом, папина квартира!" Ты ему не рабыня Изаура, а он не дон Леонсио на фазенде. На его провокации и угрозы не поддавайся. Чуть что - пугай полицией. За семейное насилие сейчас получит по полной и долго будет кашлять.
- Я, я... не смогу так.
- Сможешь! Иначе погибнешь.
Провожала ее Нана через три часа, основательно зарядив своей харизмой и уверенностью в себе.
- Чуть что, звони мне, буду помогать, что и как говорить. И запомни, ты не одна. У меня муж юрист.
Ираклий был очень удивлен, когда, вернувшись под утро, увидел у порога чемодан со своими вещами и краткой запиской: "Иди, откуда пришел!" Пытался ломиться в дверь, но, услышав про полицию, почему-то притих и не стал испытывать судьбу на ожидаемые сюрпризы.
Через месяц Эка перечитывала типографский бланк с решением о разводе. Эти 30 дней были напряженными. Разрыв ни у кого не происходит гладко и спокойно. Этот трудный период Эка смогла пережить только с помощью неожиданно ворвавшейся в ее жизнь Наны, которая писала ей 1 500 смс в день и звонила при малейшей возможности дать очередную порцию уверенности в себе.
Дорогая Николь Николаевна, или Как мы становимся врагами своим детям
Ираклий кричал, что Эка "еще пожалеет, что не оценила его доброты, и приползет просить прощения первой". На суде рассказывал такие страсти судье, обвиняя жену во всех смертных грехах, что Эка не могла поверить своим ушам: неужели это описываемое чудовище она, которая так боялась сказать хоть слово поперек мужу. И убеждалась, что все делает правильно. Подобие семьи нет смысла сохранять, когда нет главного – уважения друг к другу.
А еще через два месяца Ираклий стоял с тем самым чемоданом у двери и, отводя глаза, говорил "чудовищу":
- Давай начнем все сначала. Все-таки у нас дети. Я был неправ. Эта мерзавка меня пыталась использовать.
Эка смотрела на него и думала: как все же такому большому сильному мужчине сложно произнести малюсенькое слово "Прости". Потом смягчилась.
- Что ж, я подумаю. Но теперь у меня есть свои условия...
Иногда надо уметь отпустить, чтобы потом принять того же человека в другой системе координат и жить дальше.
