В июле создатели спектакля показали на камерную аудиторию "для своих" часть рабочего процесса – почти готовый продукт, который к премьере будет уточняться, но фактически это уже тема и для разговора, и для публикации.
Александр Диденко сегодня – один из самых узнаваемых русскоязычных драматургов Казахстана. Пять его пьес участвовали в ридингах, одна – "Base Jumping" – несколько лет назад была поставлена в тандеме с режиссером Кубой Адыловым.
Адылов же и стал режиссером "Трех девиц", в спектакле заняты почти два десятка артистов, среди них коллектив Laboratory 316 и независимые актеры, в том числе знакомые как по предыдущим работам режиссера, так и по участию в других театральных командах.
За визуальное решение спектакля отвечали актриса Ксения Мукштадт (это ее дебют в качестве художника-постановщика, кроме того, в спектакле она играет одну из "девиц") и художник Ерлан Туяков. Но формально в их работе отлично заметен любимый диктат режиссера Кубы Адылова: не надо делать зрителю хорошо. Сценография "Трех девиц" душна и клаустрофобна, образы героев картинны и балаганны (кто видел предыдущие работы Адылова и Laboratory 316 – B.O.Q. и "Розенкранц и Гильденстерн мертвы", тот легко поймет, о чем речь), реквизит намеренно чужероден. Все вместе это дает эффект когнитивного диссонанса и удовольствие с оттенком девиации. Но главное участие в этом принимает все-таки текст.
Пьесы Диденко – это исследования на тему мифологии, философии и фольклора в современном острополитическом контексте. В "Трех девицах" своих героев он запирает в пространстве волшебной сказки, выпуская только тогда, когда все чары рушатся. Интересно, что драматург параллельно с проектом в THEATRE IMENIBALETA работал над либретто к спектаклю "Ер Тостик" театра ARTиШОК - и в одном, и в другом случае "одиссея" главных персонажей сворачивает куда-то не туда.
Ольга Дроздова: молодежь со слезами выходит со спектакля "Три сестры"
Адылов называет драматургию Диденко "разомкнутой", в этом смысле режиссер и драматург по одну сторону такого театрального эксперимента, когда зрителя сознательно обманывают. "Три девицы" вроде бы традиционная история "с началом, серединой и концом", а с другой – она сама рушит собственную структуру через перемену ритма, жанра, настроения и контекста.
Текст пьесы "Три девицы под окном, Маг-Король и Принц с Конем, а также Рагнарек и другие неприятности" опубликован в Сети в открытом доступе, поэтому нет смысла бояться спойлеров: это повествование о пути Принца и его Коня (и снова привет, Ер Тостик) в мире мифических и мистических существ. Другое дело, что это блюдо вам приправят Шекспиром и Стоппардом, Лоркой и Проппом, а чтобы было совсем интересно, трехчастную структуру организуют на основе рунических обрядов. Еще музыка, огромное количество музыки (даже не в спектакле, а сразу прописанной в пьесе), что неудивительно: хор – тоже ведущий персонаж. И много-много живописного русского мата.
Относительно последнего, как мне видится, после премьеры может сложиться, мягко выражаясь, дискуссия. Площадка (спектакль будет идти в пространстве "Трансформа") независимая, драматург современный, режиссер радикальный – это все понятно, но в такой концентрации ненормативной лексики не было еще ни в одном спектакле, каким бы "неклассическим" он себя ни позиционировал.
В театре "Астана Опера" изучают новое произведение в честь Назарбаева
Диденко уже приготовил отговорку для тех, кто возьмется ругать его за ругань: говорит, что он таким способом еще больше оттеняет контраст между высоким и низменным. Тут автор, понятное дело, иронизирует над собственной нелюбовью "объяснять, когда не надо объяснять", но он однозначно прав: кто-то в "Трех девицах" разглядит метафоричность и концентрацию аллюзий, кто-то сфокусируется на том, что в приличных местах так не разговаривают, и громко хлопнет дверью "Трансформы".
А будет весьма жаль, если последние не досидят до того эпизода, когда речь зайдет именно о них. Драматург весь этот спор о том, что уместно, а что нет в театре, вывел прямо внутри пьесы, и это чертовски правдиво и смешно. До такой степени, что вовсе не исключено: обсуждать его самого и его работу недоброжелатели будут словами из авторского текста, даже если не дослушают его хотя бы до середины.
Как сказка "Ер Тостик" превратилась в хоррор
Но как в "Трех девицах" у Диденко Гамлет превращается в Одина, так все рассуждения о том, что такое совриск (современное искусство), кому и что он должен, превращаются в тыкву. Или сами становятся частью предмета искусства. Осенью будет любопытно увидеть, как публика через споры и дискуссии создаст собственный документальный театр. Ну, или родит мышь.
