АЛМАТЫ, 11 сен — Sputnik, Сергей Ким. "Мы вас только по телевизору видели! Можно с вами сфотографироваться?!" — спрашивал у Ильи Ильина на улице случайный прохожий — отец большого семейства, а после следовала настоящая фотосессия с каждым домочадцем. Тяжелоатлет Ильин в Казахстане — звезда, и я терпеливо жду, когда с ним сфотографируется еще и еще один прохожий.
История Ильи Ильина тянет на воплощение в кинематографическом искусстве. Дважды один из самых известных казахстанских спортсменов достигал главной вершины в тяжелой атлетике, но был вынужден вернуть золотые медали лондонской и пекинской Олимпиад после допингового скандала. Потом была двухлетняя дисквалификация. А недавно Илья Ильин, впервые после вынужденной паузы одержал победу на казахстанском турнире и пообещал идти дальше.
А теперь, застигнутый врасплох на одном из неспортивных мероприятий, он отвечает на все вопросы. Ему было тяжело. Но он справился и нацелен на результат.
Учиться жить заново
- Тяжело ли начинать все с чистого листа?
- Но как проходило это время, период дисквалификации. Как это – потерять то, ради чего с детства "пахал" в зале, получая травмы, рискуя здоровьем. Вдруг у вас это отнимают. Как это было?
— Конечно, очень сильно разочарован был во всем этом, честно говоря. Ну, как отняли… отобрали же не в один час – "сегодня поймали, тут же забрали". Залезли в прошлое, открыли пробы за три месяца до Рио (Рио-де-Жанейро – Sputnik), до Олимпиады, к которой я был готов на 99 процентов. Это был довольно сильный шок. Как будто большое предательство.
- Предательство со стороны кого?
— Наверное, со стороны мировой тяжелой атлетики. Потому что все равно многое отдал мировому спорту. Это же все мое родное. Поднимая штангу, я говорил: "Вот мы, штангисты, мы вместе, мы большая семья, которая делает большое дело – показывает возможности человеческого тела, как человек может расти". Ученые делают это в науке, спортсмены показывают, как можно расти на примере своего тела. Тут раз, в один момент все рухнуло. И довольно было больно. Это далеко не спорт. Это не спортивная тема. Ни один спортсмен, который со мной был на помосте, и который мне проиграл, никогда не скажет, что я выиграл нечестно. Ни один атлет. Это не спортивная сторона спорта. Это большая политическая сторона, которую я изменить не в силах. Если мы все соберемся, спортсмены, и скажем: "Ребят, извините, не пойдет так, надо что-то менять, потому что вы одним махом убиваете людей! Убиваете их морально, убиваете их физически!". Люди умирают – всю жизнь шел, и тут на тебе, двойные стандарты.
Дисквалификационный удар
- Впадали ли вы в депрессию?
— Да. Конечно. Неохота об этом говорить… Конечно, было. Все было – было тяжело, и семью потерял (о разводе с супругой – Sputnik.)… До сих пор переживаю, до сих пор работаю с психологами. До сих пор восстанавливаюсь. Потихоньку, постепенно. Вот, спасибо победе своей, небольшой, но это наша общая победа – люди, которые поздравляли меня, немного вздохнули: я в порядке, живой-здоровый, работаю.
- Часто люди, которые сталкиваются с большими трудностями, начинают искать утешение в…
— Во вредных привычках…
- Может быть, вредных привычках, может быть, смене образа жизни, скажем так…
- Столкнулись с предательством людей, которые готовы были дружить с Ильиным-чемпионом, но в изменившихся обстоятельствах вдруг перестали выходить на связь?
— Я понимаю это так: отношения между людьми — это великая наука, философия. Очень тонкая вещь. У каждого человека есть свой "потолок", который он может выдержать с другим человеком. Если у человека проблема, и он растерялся, испугался, разочаровался, это не значит, что он меня бросил. Просто его психологический механизм внутренний сделал так, что он немножко отступил назад.
- Вы прощаете таких людей?
— Не то, что прощаю. Я понимаю, наверное. И поэтому стараюсь не принимать близко к сердцу. Если есть проблема и остался один, надо решать ее самому. Там не до друзей, не до обид этих. Не надо думать за человека, который сделал какой-то шаг. В первую очередь, надо собраться и работать над собой, и выкарабкиваться из своего положения. Потому что это мое положение. Если я буду говорить: "Как, ты ушел от меня…", — от этого лучше не будет. Нужно просто вставать на ноги, находить выход. Осмотреться – кто остался рядом, собрать их: родителей, дочь, друзей – и вперед. Если ты обижаешься на людей, значит это у тебя проблема и ты смотришь не туда, не в том направлении. Надо смотреть на себя и решать, что нужно делать самому, чтобы выйти из ситуации.
- Как забирают медали? Вот, озвучено решение. А медали-то у вас…
- То есть лишают только статуса, но не самих медалей в физическом воплощении?
— Да. Но я отдал медали. Я свои две медали (олимпийские – Sputnik) собрал, посмотрел на них… Я передал их помощнику, а он передал дальше, в олимпийский комитет. Там уже распорядились ими. Я знаю, что в категории "94 килограмма" вообще медаль никому не досталась – я не знаю, где она (лондонская медаль – Sputnik). Пекинская медаль — у Шимона Колецкого, он мой хороший друг, можно сказать, мой старший брат. Помогал мне в тяжелую минуту — я ездил к нему в Польшу.
- После того, как он получил вашу медаль, вы с ним говорили об этом?
— Нет, не говорили. Сейчас, наверное, время придет. Мы увидимся и поговорим. Я не знаю, передали ли ему медаль точно… То есть в итоге медали не забирают, если считаешь нужным отдать… Я посчитал нужным отдать – раз так, окей. Все равно еще 10 лет пройдет, все встанет на свои места.
Тяжелая атлетика в Казахстане — что происходит сейчас
- Череда допинговых скандалов. Насколько колоссален удар по казахстанской тяжелой атлетике?
— Колоссален. К сожалению, для всей мировой тяжелой атлетики — это колоссальный удар. Сейчас мы от него потихоньку оправляемся. Нас дисквалифицировали на год, на Азиатские игры мы не попали… Федерация тяжелой атлетики Казахстана во главе с Жанатом Тусупбековым потихоньку справляется, делает все для наших юниоров, чтобы эта ситуация минимально затронула нашу "базу". Работаем над тем, чтобы все привести в порядок. Конечно, это был удар для всех нас. Сейчас, вообще, под вопросом — будет ли тяжелая атлетика в Олимпиаде 2028 года. Но ничего, думаю, мы справимся.
- Помогаете ли вы, в том числе психологически, другим спортсменам? Это же целый ряд дисквалификаций — у нас и женщины-тяжелоатлетки пострадали. Встречаетесь ли с другими спортсменами, либо переживаете это все более-менее обособлено друг от друга?
— Сейчас есть социальные сети… Но мы, конечно, в хороших отношениях, дружим. Света – хорошая мама (Светлана Подобедова – Sputnik), у нее семья, очень радуемся за нее, Майя (Манеза – Sputnik) занимается своим делом, у нее небольшая клиника китайская. С Зульфией (Чиншанло – Sputnik) мы работаем в одном зале, работаем на Токио. Все полжизни друг с другом прожили, поэтому довольно дружны. Конечно, в гости друг к другу не ходим. Но если встречаемся – теплый прием, чай попьем, посидим, пообщаемся, очень рады друг другу.
Цель — саморазвитие
- В период дисквалификации не поступали предложения от других стран о переезде с прицелом на Токио?
— У нас такой вид спорта: пока не предложишь – никто не будет этого делать. В принципе, мне это и не нужно. Я думаю: вот заграница. За границей нужно учиться. Получил образование в Америке. Получил в России. Получил в Британии. Взял все хорошее, приехал сюда, и применяй здесь – где родился, там и пригодился.
- Вы учебу продолжаете?
— Я потихоньку учусь. Это мне хорошо помогает абстрагироваться и культурно развиваться. Вот недавно я в Бостоне учил английский три месяца. Думаю, такая стратегия моего развития будет правильной. Отучился – приехал сюда, применил, сделал какой-то хороший проект, поехал дальше, поучился. А вариться в своем соку — это тоже не выход, больше потеряешь. Нужно находить время на личное образование, потому что ты человек, ты родился, это твой долг – развивать свой интеллект. Смысл жизни, думаю — развиваться и понять, как устроена планета, зачем мы здесь. А это только через знания.
- Что будет после завершения спортивной карьеры? Наверняка каждый спортсмен об этом задумывается…
— После спортивной карьеры у меня несколько вариантов. Сначала нужно закончить обучение английскому языку. Потом я пойду дальше обучаться либо спортивному менеджменту, либо учиться дипломатическому делу. Может быть, надо магистратуру окончить в хорошем мировом университете, чтобы обновить свои знания. Потому что вот с этим багажом мне будет тяжело – надо ехать, два-два с половиной года отдать знаниям, потом приехать обратно. У меня есть ментор, учителя, готовые взять меня на работу. Но не просто за то, что я Илюша, не за "Илью Ильина". А за то, что у меня есть данные – они говорят, что у меня мозги работают. Это мне очень импонирует, и я им благодарен. И это заводит. Президент смотрит, говорит: "Ты молодец, давай, иди вперед". То есть есть люди, которые могут мне дать какое-то направление в жизни. Но я к этому должен быть готов. Конечно, еще семья — у меня растет дочь, мне надо думать о следующей семье, пацана надо. У меня есть мама, папа, племянники. Есть люди, которые переживают за меня, волнуются. И я думаю, что мне дальше надо расти не только как спортсмену, но и как человеку, казахстанцу.
