АСТАНА, 29 апр — Sputnik, Тимур Селиванов. Уроженка казахстанского городка Хромтау в Актюбинской области, актриса Елена Ксенофонтова начала свою карьеру с роли Бабы-Яги в школьном театре. Сейчас в послужном списке заслуженной артистки России — десятки спектаклей и кинофильмов. Останавливаться Елена не намерена: "Я в этом смысле человек ненасытный, всегда хочу новых ролей. Как в "Золушке": "Королевство маловато, разгуляться негде", — смеется актриса.
Корреспондент Sputnik поговорил с Еленой Ксенофонтовой о родном городе, жизни провинциалов в столице России и о том, как поступают женщины, когда им больно.
Гламур мне неинтересен
- Каким было детство русской девочки в маленьком шахтерском городке в Казахстане? Возникал ли "национальный вопрос"?
После переезда в Москву я возвращалась в родной город нечасто. Два-три года назад прилетела в Казахстан после большого перерыва. Провела там бесплатный творческий вечер для своих земляков. Зал был переполнен, получилась очень трогательная встреча. В тот же приезд я побывала на могилах своих предков и пообщалась с родственниками, получила серьезную энергетическую подпитку.
- Как вас встретила Москва?
— Приезжать в столицу, чтобы ее покорить — это глупая утопическая затея. Но если у тебя есть конкретная цель, все получится. Я знала, зачем мне нужна Москва — не сама по себе, не ради того, чтобы ходить по улицам хозяйкой. Я хотела играть в театре.
Конечно, я, провинциальная девочка из Казахстана, совершила много ошибок из-за своей наивности, доверчивости. Я до сих пор осталась провинциалкой. Несмотря на свой статус, я не публичный человек, не соблюдаю правила знаменитостей, мне неинтересен мир гламура. Мне нравится находиться в своей маленькой келье, заниматься детьми, встречаться с друзьями, которые, кстати, зачастую не имеют никакого отношения к актерской среде.
Нельзя терпеть
- Вы — одна из немногих знаменитостей в России и СНГ, которая публично говорит о проблеме домашнего насилия. В недавнем интервью вы рассказывали о том, что ваш отчим бил вашу мать. Уже третий год длится ваша тяжба с бывшим гражданским мужем — тоже связанная с избиением. Как вам кажется, почему такие ситуации часто замалчиваются?
— Нашим женщинам очень сложно решиться поднять голову и тем более — сделать так, чтобы их услышали. Веками жене внушалось, что она не имеет права голоса, а все, что делает муж, он делает во благо, даже если он бьет и унижает.
Я была вынуждена обнародовать это. До сих пор не уверена, что правильно поступила, хотя и не жалею — я получила колоссальную поддержку. Но если бы у нас не было детей, то я, наверное, просто ушла, сбежала, но не стала бы придавать эту историю огласке.
- Как вы считаете, стоит ли говорить с детьми о таких проблемах?
— Обязательно! Все тайное становится явным, особенно в эпоху СМИ и интернета. Дети все равно что-то узнают, поэтому лучше, если они узнают это от тебя. Другое дело, что нужно стараться быть максимально объективной, не вываливать на детей свою обиду, не навязывать свою боль. Но они должны понимать, что тебе больно.
- Что бы вы сказали вашим землячкам, которые оказались в подобной ситуации?
— Казахстан — это все-таки восток. Восточной женщине в разы тяжелее говорить о подобных вещах. Тем не менее, это нельзя терпеть. Терпение поощряет насильника, развязывает ему руки. Сегодня он просто толкнул тебя, а ты стерпела и сделала вид, что ничего страшного не случилось. Завтра он тебя ударит, послезавтра — изобьет. Что будет в следующий раз, неизвестно. Вседозволенность порождает монстров.
Страх управляет миром, но его нужно преодолевать — не только во имя детей, но и во имя себя самой.
Плачу над Умкой
- Вас часто описывают как закрытого и холодного в общении человека. Так ли это?
Мне плевать, какой мой партнер в жизни, что у него с характером, с кем он живет, и так далее. Важно только то, что происходит здесь и сейчас. Если он потрясающий артист, он для меня бог на площадке. Остальное — не мое дело, так же, как и ему не должно быть интересно, чем живу я.
- Что для вас недопустимо в работе?
— Для меня неприемлемы алкоголь и наркотики. Ненавижу, когда люди приезжают неподготовленными, не знают текст — и не дай Бог, если они не читали сценарий. Из-за подобных ситуаций я, бывало, уходила с площадки. К счастью, мне везет на партнеров, почти никто меня не расстраивал и не разочаровывал — надеюсь, и я их тоже.
- Какой вы зритель?
— Я не настраиваюсь критически, всегда иду ради того, чтобы удивиться и заплакать от восторга, а после бежать за кулисы и хвалить своих коллег. Я очень люблю талантливых людей — и вообще все талантливое. А таланту могу многое простить. При этом я страшно расстраиваюсь, если не получаю, чего хочу, могу болеть неделями.
Когда я покупаю билет в кино или театр, то иду туда только как зритель. Мыслей вроде "Я бы сыграла лучше" у меня вообще нет, не терплю сослагательного наклонения.
При этом я очень сентиментальный человек. Медвежонок Умка в мультфильме закричит: "Мама!" — и я плачу. Могу заплакать над абсолютно бездарным сериалом — над одной интонацией, одним искренним словом, которые там промелькнули.
Против ходячих мертвецов
- Вы любите свою профессию?
— Для меня это наркотик, без нее начинается ломка. Когда я в свое время ушла из одного театра и еще не пришла в другой, каждый день в семь часов вечера внутри у меня звенел третий звонок — а в девять-десять меня тянуло выйти на поклоны.
Сцена — это магическое место, место силы для меня. Даже если устаю от работы, ею же лечусь. Я могу болеть, умирать, но играть в спектакле. Однажды я во время действия сломала палец и не заметила этого. И только когда ушла за кулисы, поняла, что произошло, и закричала от боли.
Раньше я очень боялась отпусков и выходных. Сейчас мне уже есть, на кого и на что отвлекаться, но я остаюсь фанатом своей работы. А в этой профессии иначе нельзя, иначе ты не переживешь лишения, унижения, зависимость, не сможешь столько ждать. Актеры и актрисы ждут всю жизнь — своей роли, своего режиссера, своего партнера, своего зрителя. Это ожидание не прекращается никогда, ни на минуту.
