АСТАНА, 3 окт — Sputnik, Дмитрий Покидаев. Глава национального банка Казахстана Данияр Акишев отмечает снижение инфляционных процессов в стране, но видит инфляционные риски в увеличении импорта и в ожиданиях отечественных производителей и продавцов.
Как уже сообщалось, инфляция в Казахстане за 9 месяцев 2017 года составила 4,2%, а в годовом исчислении снизилась до 7,1%. Во вторник глава национального банка на заседании правительства напомнил, что еще в середине прошлого года инфляция в 12-месячном исчислении достигала 17,7%. Связано это было, по его мнению, с "эффектом переноса девальвации тенге" в 2015 году.
Есть у девальвации начало…
"Эффект переноса девальвации тенге на внутренние цены в 2017 году практически завершился: мы наблюдаем умеренную динамику роста в группе продовольственных товаров и платных услуг населения", — прокомментировал эти свои цифровые наблюдения Акишев.
В итоге Национальный банк с оптимизмом смотрит в будущее, ожидая, что инфляция по итогам этого года останется внутри целевого коридора, от 6-8%. Более того, на 2018 год им установлен целевой ориентир по инфляции на более низком значении, от 5-7%. А к 2020 году Национальный банк ожидает замедление инфляции до уровня 4%.
"Все меры денежно-кредитной политики в рамках режима инфляционного таргетирования направлены на достижение этих целей, — подчеркнул Акишев. — Базовая ставка национального банка установлена на уровне 10,25%. Данный уровень с одной стороны стимулирует переток свободных ресурсов банков в реальный сектор экономики, а другой стороны обеспечивает стабильность финансового и, в первую очередь, валютного рынка", — добавил он.
Правда, признал глава Нацбанка, его ведомству в июне-августе и сентябре, скрепя сердце, пришлось проводить на валютном рынке "некоторые интервенции в виде продаж иностранной валюты", дабы потушить нездоровый интерес дедолларизируемых населения и экономики к вечно зеленой валюте.
"Это обеспечило стабилизацию валютного рынка в условиях повышенных девальвационных ожиданий в последнее время", — признал глава Нацбанка отсутствие веры у части соотечественников в светлое валютное и — как следствие — инфляционное будущее.
… нет у ожидания конца
Вот это слепое и где-то даже воинствующее неверие и является, по мнению главы нацбанка, одним из внутренних двигателей инфляции в Казахстане и одним из главных инфляционных рисков.
"Ожидание населения предприятий в отношении роста цен становятся причинами инфляции, — заявил Акишев. — Даже при отсутствии объективных факторов инфляционные ожидания могут двигать цены вверх: в августе 2017 года количественная оценка инфляционных ожиданий на год вперед составила 6,5%", — подчеркнул он.
Таким образом, ожидания формируются ниже фактической инфляции и внутри целевого коридора на 2018 год. А это тот самый случай, когда не бытие определяет сознание, а наоборот: инфляционное ожидание одного производителя, выражающееся в упредительном повышении цены, по цепочке тянет за собой повышение цены у его партнеров. Глядя на эту "пищевую" цепочку, начинают испытывать зверский голод, не соответствующий показателям инфляции, и другие звенья экономической цепи…
"В этой связи важно добиться дальнейшей стабилизации инфляционных ожиданий в соответствии с долгосрочными целями денежно-кредитной политики, то есть достижения уровня инфляции в размере 4% к 2020 году", — заметил Акишев.
Выбирай отечественное — если оно есть
Но дело не только в упреждающих аппетитах производителей и в панике граждан: есть еще такая вещь, как импорт инфляции. И тут получается замкнутый круг: мы повышаем цену на доллар на внутреннем рынке за счет интереса к нему, а потом закупаем товары за рубежом за этот же повысившийся доллар — и, естественно, в тенге платим за них больше. Каковы масштабы этой проблемы?
"Дефлятор ВВП, который отражает изменение всех цен на отечественные товары и услуги за первое полугодие этого года, составил 6,7%, что ниже показателя индекса потребительских цен, которые включают себя изменение цен на импортируемые товары, — сообщил глава Нацбанка. — Это означает, что одной из причин роста цен является повышение цен на импорт", — пояснил он.
При этом, по его словам, очевидно, что стране потребуется достаточно много времени для восстановления импортозамещения. Только рост импорта из России на 32% в этом году демонстрирует недостаточную конкурентоспособность отечественных товаропроизводителей.
И речь идет не только и не столько о ГСМ, объемы импорта которого из России. По данным министра энергетики Каната Бозумбаева, к концу года снизятся до 20% от общего объема потребления. Импортируемые продукты, бытовая химия, лекарства, продукция машиностроения — все это вносит вкупе не меньший вклад в нарастание импорта инфляции. Проблема в том, что потребитель, может, и рад бы выбрать отечественное, да оно не по всем товарным позициям есть.
А спрос гонит продавцов за продукцией за бугор — в лучшем случае, с рублями, а реально — с долларами в руке. Ну, а реализуется все это в итоге в тенге — и цены после этого пересчета не радуют глаз. Особенно если в них закладываются уже упомянутые инфляционные ожидания, тем более, что, по признанию Акишева, еще не во всех искоренен тот самый отложенный эффект девальвации-2015.
"Рост цен на непродовольственные товары опережает темпы роста как общей инфляции, так и остальных компонентов, что может являться средством отложенного эффекта девальвации в результате отложенного спроса: 3,5% из 6,3% роста цен розничного товарооборота обеспечены за счет вкладов непродовольственных товаров, — посетовал он. — Одним из драйверов повышения непродовольственных цен является рост потребительского кредитования. С начала года объем задолженности по потребительским кредитам в банках вырос на 11% или на 270 миллиардов тенге", — добавил он.
Голодая, ты помогаешь обществу
Ну, и, наконец, глава Нацбанка напомнил, что борьба с инфляцией иногда приходит в противоречие с социальной политикой, что для его ведомства, судя по всему, становится уже камнем преткновения. Проще говоря, центробанк пытается стерилизовать денежную массу на рынке в момент ценовых всплесков, а государство другой рукой в это же время вбрасывает на рынок новую порцию денежных средств. В результате возросшие ценовые запросы удовлетворяются вместо того, чтобы быть потушенными отсутствием спроса. И это противоречие формируется … пенсионерами и бюджетниками.
"Несмотря на общий тезис о недостатке денежного предложения, фундаментально инфляционное давление возникает в результате стимулирующей фискальной политики, — заявил Акишев. — За 2016 год пенсии и пособия по оценке Нацбанка выросли на 16%, расходы на зарплату из госбюджета на 18% при инфляции по итогам прошлого года в размере 8,5 процентов. К примеру, Россия в период девальвации рубля не проводила индекс социальных выплат, что во многом способствовало достижению среднесрочных целевых значений по инфляции раньше установленных сроков", — заметил он.
По его сведениям, в 2016 году объем тенге в экономике — сумма всех наличных и безналичных тенге — увеличился на 61%, а в этом году — еще на 6 процентов. Предложения затянуть пояса и больше никому ничего не повышать не прозвучало открытым текстом, но читалось между строк этого месседжа.
Вслух же Акишев заявил, что в благородном деле борьбы с ростом цен "важна скоординированная работа госорганов".
"На уровень инфляции продолжают оказывать влияние структурные особенности экономики, в том числе недостаточная глубина рынка товаров длительного пользования, слабая конкуренция, наличие торговых наценок и посредников. Это наблюдается на отдельных товарных рынках плодоовощной продукции и ГСМ", — отметил глава Нацбанка.
Ну, и, разумеется экономическому блоку правительства следует придумать, как еще простимулировать импортозамещение: Минэнерго угробило на это несколько лет, модернизируя три крупных НПЗ, но мы до сих пор импортируем бензин и авиакеросин из России. Так что работы — непочатый край, и не факт, что она сразу даст какие-то результаты…
