АСТАНА, 24 фев – Sputnik, Сергей Ким. Дочь архитектора Малбагара Мендикулова возмущена начавшимися ремонтными работами на знаменитом Дворце бракосочетания в Алматы. Реконструкция займет пять лет, но главная причина недовольства Гульнары Мендикуловой – работы не согласовали с супругой архитектора, владеющей, по словам дочери, авторскими правами на первоначальный облик здания. Женщина намерена обратиться к адвокатам.
Гульнара Мендикулова увидела фотографии знаменитого здания с демонтированной мраморной плиткой и фасадной решеткой накануне в соцсети. Куда делась знаменитая дюралюминиевая солнцезащитная решетка, являющаяся визитной карточкой памятника архитектуры – неизвестно, и, по словам женщины, для нее это было ударом.
"Вчера, когда увидела, у меня шок был. Потому что нельзя без спроса, без ничего… У меня просто глаза на лоб лезут от такого безобразия", — это первые слова Гульнары Мендикуловой, сказанные Sputnik Казахстан по телефону.
Дочь знаменитого архитектора рассказала: чуть больше месяца назад с ней связались представители компании "Алтын Дән Қазақстан", которой акимат передал здание в доверительное управление.
"Со мной связалась моя племянница, Юлия Мендикулова, она попросила встретиться с девочкой из этой конторы, мы втроем встретились. И мне показали то, что они подготовили "для акимата", как они мне сказали. И потом, самое главное, я ей сказала: "Ни в коем случае внешний фасад не трогайте". А она мне ответила: "Зачем мы его трогать будем, когда там все нормально, алюминиевые детали в прекрасном состоянии". Понимаете, речь о чем идет? И вот, я вижу, что там все раздолбали, забрали. Ничего я не подписывала, семья не давала никакого подтверждения. Речь шла о внутренних работах. Я говорю: "Хорошо, прежде, чем вы начнете что-то делать, вы должны прийти в семью и согласовать это все дело, потому что мама моя – наследница папиных трудов…, вы должны приехать к нам домой, показать ей". Это было в январе. А тут я прихожу с работы, вижу этот пост…", – говорит возмущенная женщина. Дозвониться до представителя компании она не может в течение дня.
Теперь Гульнара намерена обратиться к адвокатам, однако надеется, что до суда дело не дойдет.
"Я почему-то абсолютно уверена, что мы можем обойтись без суда при нормальном юридическом раскладе. Думаю, что в акимате не знают, что там идут такие безобразные работы, я на это очень надеюсь. Потому что в акимате неравнодушные люди сидят, должны сидеть", — говорит собеседница.
Мы обратились к Татьяне Шуваловой, дизайнеру, нанятому управляющей компанией "Алтын Дән Қазақстан".
- Татьяна, куда делись солнцезащитные алюминиевые решетки?
— Их сейчас забрали на пескоструй, сняли для реставрации. Эти решетки категорически нельзя менять на какие-то новые, потому что они являются частью памятника архитектуры. За эти 40 лет существования здания их красили вручную кисточкой, там скопилось огромное количество слоев краски. Поэтому их сняли для того, чтобы провести очистку от старой краски пескоструем и для новой покраски в специальной камере, для того, чтобы эта краска в ближайшие 20-30 лет держалась без реставрации. То же самое касается снятого сейчас мрамора. Сняли старый, потому что там прогнили все крепления и его меняют на точно такой же новый. Остекление тоже будет где-то в середине марта заменено на новое. Входная группа, которая была, сейчас демонтирована и будет восстанавливаться по первоначальным чертежам здания, она будет такой же, как при постройке в 1971 году.
– Самая главная претензия Мендикуловой: масштабная реконструкция здания началась без согласования с ее семьей и с ее матерью в частности…
— Я не юрист и полной компетенцией для ответа на этот вопрос не обладаю. Но я знаю, что прежде чем разрабатывать проект реконструкции, приступать к работам, мы получили паспорт памятника архитектуры в управлении культуры города Алматы, в котором указано, каким образом мы должны оформлять документы, каким образом должны вести работы, что попадает в охранную зону памятника. Уже в соответствии с этими рекомендациями мы принялись за работу. Мы с удовольствием оформили бы юридически вопрос авторских прав, но, насколько я понимаю, двигаясь по той инструкции управления культуры – этого момента там не было. Сегодня у меня будет встреча с нашими юристами, с директором. Мы будем выяснять, каким образом нам этот момент сейчас урегулировать.
– Насколько я понял из ваших слов, архитектурный облик здания останется неизменным?
— Он останется неизменным по тому проекту, по которому он строился в 71-м году. Дело в том, что его уже перестраивали в 2001 году, когда была изменена входная группа полностью. И на данный момент в памятнике архитектуры зарегистрирована старая входная группа. Но мы внесли в проекте изменения, чтобы вернуть первоначальный вид. Я встречалась с Гульнарой Малбагаровной до начала работ. Она меня отправила в архив, я изучила все архивы, все схемы здания, которые были созданы с 68-го по 71-й годы (годы проектирования здания – прим. ред.). И точно так же это касается мозаики за фасадом здания – я встречалась с сыном художника Кенбаева как раз для того, чтобы вернуться к первоначальной задумке, которая была проработана до мельчайших деталей.
– Цвет здания, стекла – такие детали будут сохранены?
— Да. Даже если на этапе проработки проекта возникали идеи решетки в золотой цвет перекрасить, то потом мы поняли, что все это не нужно, нужно возвращаться исключительно к первоначальному виду. Все эти вопросы отпали – цвет решеток остается серебряным, цвет мрамора белым, вывесок на здании никогда не было. Панно на входе, которое было украдено в 90-х, на его место мы собираемся поместить арт-объект современных художников, но оно будет в той же концепции на том же месте.
– Решения интерьера тоже останутся?
— Что касается внутренних решений, это вопрос пока не до конца определенный, в этом году мы интерьер точно трогать не будем. Почему неопределенный: первоначальный проект предполагал старые отделочные материалы, которые были доступны в Советском Союзе – к примеру, первый этаж был обшит панелями, напоминающими фанеру. Сейчас возвращаться к ним, к сожалению, невозможно, потому что за 40 лет мы далеко вперед шагнули, по крайней мере, в отделочных материалах. Но у нас есть эскизы, по которым мы будем двигаться. Просто интерьер за это время претерпел самое большое количество изменений. Первое изменение было в 80-м году, когда фрески одного художника заменили масляной росписью другого, потом была еще одна перестройка в 2001 году, потом в 2004 году перестроили. Под всеми этими слоями найти сейчас решение очень сложно. Интерьер – самый сложный момент проекта.
Дворец бракосочетания "Жас Отау", расположенный на улице Абая, построен в 1971 году по проекту архитекторов М. Мендикулова, А. Леппика и инженера Н. Оразымбетова. Интерьер декорирован стенной росписью, снаружи – чеканка у входа и мозаика на заднем фасаде (художники Н.Цивчинский, М.Кенбаев). В 2001 году проведена реконструкция по проекту архитектора К. Монтахаева, сообщается на сайте "Энциклопедия Алматы".
