Прославленный защитник сборной Казахстана, а ныне помощник главного тренера в футбольном клубе "Астана" Максим Жалмагамбетов в эксклюзивном интервью для Sputnik Казахстан рассказал о том, каково играть в футбол на профессиональном уровне, болея диабетом, а также о новой работе в "Астане".
"Никто не хотел брать ответственность из-за моего диабета"
- Максим, хотел начать наш разговор с вашего заболевания – у вас на протяжении всей карьеры был сахарный диабет. Я всегда думал, что нельзя быть спортсменом, если есть диабет.
- Я тоже так думал до какого-то периода. Мы играли в футбол юношами в Алматы, это был республиканский турнир среди школ подготовки, мне было 15 лет. Во время матча был проливной дождь, все промокли, еще и автобус, который должен был нас забрать, опоздал. У меня началась ангина, а через день еще одна игра. Я плохо себя чувствовал, но в 90-е годы, раз ты приехал, то должен играть. Я вышел на игру, и это дало мне осложнение. С Алматы мы еще на поезде ехали, и только здесь я понял, что плохо себя чувствую - видимо сахар уже поднимался.
Отец болеет диабетом, но он был в командировке, его не было несколько суток. Когда он вернулся, и я ему описал симптомы, то он сразу все понял и сказал, что надо ехать в больницу. Мама меня отвезла, там определили, что сахар огромный - 26, хотя должен был быть 5-6. Меня положили в больницу и, естественно, сказали, что с футболом надо заканчивать, потому что нельзя с диабетом играть. Но я с детства упертый человек. Сам начал искать информацию, играет ли кто-то в футбол в мире с сахарным диабетом, и первым, о ком я узнал, был Пеле. Я подумал, если это чемпион мира и король футбола, значит, разрешили ему. Моя сестра сделала официальный запрос в УЕФА, и ей прислали ответ, что да, это возможно, при соблюдении определенных правил. В день матча должны уведомить доктора, что играет игрок с сахарным диабетом или с другим хроническим заболеванием. Тогда руководство "Жениса" было против, чтобы я играл. Я это только сейчас понимаю, что не каждый руководитель захочет брать ответственность на себя. Поэтому я писал расписки, что я сам отвечаю за свою жизнь, если со мной что-то случится, прошу винить только меня в этом. Потом на меня смотрели тренеры, пытались уменьшать нагрузку, а я все пытался доказать, что я могу. Так все где-то 3-4 года и продолжалось.
Затем пришел Арно Пайперс, мне уже было 20 лет, и сказал: "Ничего страшного, если ты умеешь следить за собой. В Голландии есть несколько футболистов, которые играют, так что не переживай, мое к тебе отношение не меняется. Если ты вывозишь на уровне с другими - играй, это не будет твоим ограничением". И мне это дало большой импульс. Диабет все равно сказался на карьере - не все клубы хотели сотрудничать со мной. "Мало ли что, никто не знает, не исследовано". Я первый футболист, который играл в Казахстане с диабетом. Любого руководителя спроси, никто не захочет на себя ответственность брать. Это касалось контрактов в том числе. "Сейчас мы тебя возьмем, а через три месяца с тобой что-то случится, и что потом?" - говорили мне часто. Этого боялись в Казахстане, потому что никогда не сталкивались.
- А какие есть правила для футболиста с диабетом, чтобы он мог продолжать профессиональную карьеру? Есть список правил, которых вы должны придерживаться?
- Со временем я понял, что самый главный человек в этом процессе – это я: я чувствую, я знаю, а доктор только должен мне помогать. Когда я играл за сборную, у доктора всегда лежал тюбик с сахаром на скамейке запасных. В день игры я подгонял сахар так, чтоб у меня он был чуть-чуть больше. Это тоже с годами исследуешь, когда сахар у тебя чуть больше, и ты начинаешь бегать, физические нагрузки сжигают сахар. Если ты сделаешь много инсулина и начнешь тренироваться, у тебя во время игры он уйдет в ноль, и ты можешь в кому впасть. Поэтому я поднимал сахар чуть выше: ел сникерс или банан за 2-3 часа, сахар у меня поднимался до определенного момента и потом, когда ты играешь, он у тебя спадает. Но есть один огромный минус: если ты поднимешь сахар выше 9 и начнешь тренироваться, он у тебя вниз не опустится, а пойдет вверх и будет 20. И ты должен этот порог поймать, между 6 и 9, и выйти на поле в этот момент. Я сам должен был это регулировать. Никто об этом не знал и не знает до сих пор, но процесс был очень тонкий.
- Повлияло ли заболевание на то, что вы рано завершили карьеру? Чуть раньше вы сказали, что не все команды вас хотели брать...
- Да, но отчасти. Это влияло больше на психологию, с годами постепенно накапливается нервозность по этому поводу. Тебе периодически напоминают о твоем диабете. Я не чувствовал дискомфорт, но начинал нервничать из-за этого. При этом, естественно, что здоровье уже не такое, как в 20 лет. В один прекрасный момент ты выходишь и понимаешь, что молодые бегут, а ты уже не успеваешь. Не то, что ты не вывозишь, а, как говорят футболисты, "можно было бы еще подурить контору", но ты приходишь домой и говоришь себе: "Я не могу уже". Плюс у меня начался сложный период в жизни, я заболел, надо было проходить курс лечения. Все к одному сошлось, надо было заканчивать карьеру.
- Есть ли сейчас в чемпионате спортсмены с диабетом?
- Нет. Я думаю, что это было бы известно, потому что на меня бы как-то вышли ввиду того, что есть опыт: как нужно себя вести, какой протокол соблюдать, потому что все равно, что ни говори, это опасно. Я, если честно, не знаю, как со мной так получилось, что я провел всю карьеру, с 15 лет, с диабетом.
"Люди косые-хромые ехали в сборную"
- Если вспомнить ту легендарную уже сборную Казахстана, которую возглавлял в тот цикл Арно Пайперс. Вы были частью той команды. По-вашему мнению, почему у той команды все так сложилось? И тренер, и игроки, и результат.
- Мое субъективное мнение, потому что это все дети так называемых 90-х годов, когда ничего не было, и все росли во дворах. У всех этих ребят была сумасшедшая мотивация стать профессиональными спортсменами, заработать денег и славу. И мы все оказались в одной сборной. Плюс те, кто постарше - были очень сильные патриоты и в хорошем смысле больны футболом, такие как Сэм Смаков, Юра Новиков. Старики сплотили нас, молодежь, и плюс к этому добавился тренер, который умело использовал и кнут, и пряник. Нельзя сказать, что он диктатор, при этом у него дисциплина железная была. Но он был человечный настолько, что он обращался ко всем нам, как к равным. До этого у советских тренеров диктатура была односторонняя, поезд только туда едет (смеется). А тут все по-другому - конечно, ты раскрываешь свои лучшие качества, когда с тобой так общаются.
Например, он брал 5-6 человек, Лорию, Балтиева, Смакова, Карповича, Жумаскалиева, кто постарше, и объяснял им, почему он так или иначе делает. Почему он хочет на матч с Португалией одних игроков поставить, а на сербов других.
Меня не радует тот факт, что это не продолжили. У нашего футбола нет преемственности, а без нее казахстанский футбол не будет расти. Мы то меняли вектор резко на омоложение, то потом еще на что-то. Каждые два года меняем программу, по сути, впустую, и, соответственно, у нас сборная приехала, отыграла и уехала. Пропала та химия, когда ты приезжаешь в сборную, играешь за свою страну – и это верх твоей карьеры. Где бы ты ни играл - в "Милане", "Ювентусе" или "Спартаке", ты в сборную приезжаешь - это твоя страна. А мы, к сожалению, за последние 10 лет это потеряли.
- Давид Лория в интервью мне говорил, что в ваше время все хотели поехать в сборную, ждали сборов. Это заслуга Пайперса, что он смог создать, как вы говорите, химию?
- Я думаю, что это заслуга всех - была очень крутая атмосфера. Это уже крылатая фраза "люди косые, хромые ехали в сборную". Это же дорогого стоит - просто побыть там, посмеяться, находиться с командой.
- Если вспомнить победный матч против Сербии - вы персонально держали Николу Жигича? Насколько вообще тяжело было играть против той сборной Сербии?
- Мы недавно с Антонио Рукавиной разговаривали, я говорю: "Ты был на том матче?" Он говорит: "Я на замене сидел, только вызвали в сборную. Со скамейки казалось, что мы против какой-то европейской сборной играем".
Было ли тяжело? Конечно. Если вы посмотрите таблицу той группы, сборной Сербии не хватило 3 очка, чтобы выйти на Евро со второго места. Они проиграли 3 очка португальцам: у тех 27, у сербов 24. Им не хватило победы над нами (смеется). Это же показывает уровень сборной Сербии, они не вышли на Евро 2008 из-за нас.
"У нас нет системы развития футбола"
- Как думаете, где лучше играть сборной: на "Центральном" в Алматы или на "Астана-Арене" в Нур-Султане"? Кажется, в столице не всегда на национальную команду собирается полный стадион.
- Я не могу ответить на этот вопрос, потому что у меня нет опыта игры за сборную в своем городе. Все мои матчи за сборную проходили в Алматы - мы жили в санатории "Алатау", горы, чистый воздух. Для меня вообще "Центральный" в Алматы – это однозначно культовое место в моей жизни. Поэтому мне тяжело сравнивать. Если бы я играл на "Астана-Арене" хотя бы одну игру, я бы мог что-то сопоставить, а так у меня нет опыта. Все мои приятные впечатления связаны с "Центральным" в Алматы.
- Если говорить про нашу сегодняшнюю сборную, чего не хватает ребятам? Вы, в частности, неоднократно высказывались на тему натурализации, к примеру.
- Я всегда говорю про сборную, но при этом не хочу задевать ребят. Они, те, кого мы воспитали за последние 20 лет. И, естественно, футболисты в этом не виноваты. Нужно выбирать систему, находить путь развития и четко следовать ему. Если посмотреть, у нас программы развития меняются каждые 2-3 года, и из-за этого вы не можете воспитать хорошее поколение футболистов, вы бесцельно работаете.
Зачем нам занимать 5-6-е место в группе с натурализованными, если можно такого же результата добиться и со своими? Зато сейчас набить шишки с 22-23 летними, и они к 30, может быть, создадут конкуренцию и будут 3-е место в группе занимать. Но это будут наши игроки. У меня нет претензий к натурализованным, как к футболистам, они хорошие игроки.
Например, Ненад Эрич был, он же крутой вратарь. Зачем ему делать паспорт и играть за сборную? Зачем ему играть в чемпионате Казахстана в статусе местного, если он как легионер по уровню игры любого вытеснит? Он супер-вратарь, он должен играть как легионер. Сейчас он закончил карьеру и уехал в Сербию, а мы потеряли это место. Если бы он играл как легионер, то на место правого защитника, например, пришлось бы ставить местного. Я не говорю, что он плохой футболист, я говорю, что нужно было делать для развития. А мы таким подходом убили свой футбол.
- Недавно Талгат Байсуфинов высказывался, что неплохо было натурализовать Жоао Пауло.
- Какие задачи решит сборная с Жоао Пауло? Ему сколько лет?
- 33 скоро будет.
- На сколько лет мы его возьмем, и какие задачи он решит? Он, может быть, еще 2 года на топ-уровне поиграет. До 35 лет он выведет Казахстан на чемпионат Европы или мира? Это смешно же. Давайте тогда у нас пусть Абат Аймбетов сидит на лавке, а Жоао Пауло играет. Абат год просидит, а потом мы скажем: "Абат, давай играй, выходи на чемпионат мира". А он скажет: "Как? Я два года на банке сидел". Согласись, это нелогично.
- Мне всегда казалось, натурализованный футболист должен быть на голову сильнее местного...
- У нас же есть шикарный пример – футзал. Натурализовывайте так, чтобы мы бронзу взяли на Евро. Но таких желающих нет. Даже за миллионы долларов не поедут.
- Как вам два первых матча? Понятно, что с Францией было тяжело рассчитывать на положительный результат. А матч с Украиной: нам повезло, что сыграли вничью?
- Я не сторонник фраз "нам повезло". Да, в некоторых моментах и вратарь хорошо сыграл, и защитники вытаскивали. Мне кажется по итогу двух матчей нормальный результат. Проиграли Франции и взяли очко против сильной Украины. Не забывайте, они в Лиге наций в дивизионе А играют, это хорошая европейская сборная.
- Как вам кажется, должен быть местный специалист у руля сборной или приезжий?
- Однозначного ответа нет. Есть разница, какой это будет приезжий: тот, который будет свои условия диктовать, или который будут угоден руководителям федерации. Это большая разница.
"Пацаны заслужили чемпионство в этом году"
- Давайте поговорим о вашей работе сейчас в "Астане". Вы вначале пришли вместе с Антоном Чичулиным в футбольный центр "Астана". Ваши обязанности в чем заключались?
- У нас с Антоном были близкие возраста, параллельные. У Антона 2006 год, у меня 2005 год, мы не пришли как тренеры, они там уже были. Наша цель была - войти в сам тренировочный процесс, понять на практике, что это такое. Я много учился, до сих пор читаю, это постоянный процесс. Изучал, что такое недельные циклы, как их применять, функциональная и тактическая периодизация, физическая периодизация, как это друг на друга наслаивается. На детях ты можешь посмотреть, как они тренируются, как они воспринимают информацию. Это та же самая учеба, как ты в школу ходишь, тем же самым занимался.
- А как потом получилось, что буквально через несколько месяцев вы перешли в основную команду "Астаны"? Если не секрет, чем вы занимаетесь и в чем ваша роль в "Астане"?
- В сертификации должен быть тренер по физической подготовке, и у меня есть лицензия. Тренерский штаб пригласил, я согласился. Футбол – это живой организм. Ты - помощник главного тренера, ты делаешь то, что он говорит. Если говорить о последнем времени, я занимаюсь восстановительными процедурами Абата Аймбетова. Я его восстанавливал, сейчас он вышел в общую группу, Это живой процесс, постоянно тебе дают какую-ту работу.
- Как вам в целом работа в тренерском штабе у Андрея Валерьевича?
Интересно. Опять окунулся в футбол, вернулся в раздевалку. Единственное, что когда ты футболист, намного легче – ты снял бутсы, помылся, вышел за стадион и тебе все равно, что происходит. А когда ты тренер, ты должен подумать обо всем и как минимум на неделю-две вперед. Каждый человек – это же личность. В футбол играют большие дети, каждый с характером, со своими проблемами. А тренерский штаб должен ко всем найти подход: одного успокоить, другого взбодрить, и ты думаешь глобально. Когда ты игрок, ты один в команде. Тебе бутсы дали и ты играешь. А тут немножко сложнее в психологическом плане перестроиться. И спустя какое-то время ты же от игрока уходишь, помимо этого ты взрослеешь, становишься мудрее, Ты смотришь на молодых и понимаешь, что они делают, и к чему это может привести. Все равно хочется внутри, чтобы при моей жизни наша сборная куда-то вышла, каких-то высот добилась. У нас в ближайшие 15-20 лет этот шанс появится обязательно. И если каждый клуб сможет по 2-3 футболиста к этому уровню подтянуть, я буду доволен, что мы чего-то достигли.
- Вы ожидали, что "Астана" с таким отрывом будет лидировать? Было ощущение, что все финансовые сложности и уход лидеров ослабят команду.
- Не работая в клубе, я тоже так думал. Даже в декабре я думал, что в ближайшие годы "Кайрат" будет лидировать. Потому что когда объявили, что бюджеты срежут всем, "Астане" тем более срежут, я думал, что все – закончилось. Но когда я сейчас окунулся в команду, я понял, что Давид сделал хорошую работу: благодаря своим дружеским связям он нашел игроков, которые бесплатно пришли сюда, и за небольшую зарплату относительно нашего чемпионата и тех мест, где они играли до этого.
И, находясь внутри коллектива, я понял, что даже с этими проблемами у нас все мужики. Они все амбициозные, даже не получая вовремя денег, они не хотят проигрывать. Они просто как личности не хотят проигрывать. Есть команды, которые проиграли на выезде и говорят: "На выезде, ничего страшного, или судья прибил, и так далее". А они хотят каждый матч выигрывать. Тот же Тони Рукавина говорит: "Подожди, я заканчиваю, мне нужно чемпионство". Вроде все в прикол, но это не прикол. Понятно, что это не может долго продолжаться, деньги нужно платить, потому что на амбициях можно играть только 2-3 месяца, потом они снижаются, и к концу чемпионата будет хаос.
- В чем секрет того, что Марин Томасов так расцвел? В прошлом сезоне он вообще не играл почти.
- Наверное, ему не мешают. Тренер дает ему делать то, что он умеет. Он тем и ценен как игрок, когда его уже знают, а у него все равно проходят его финты и умения, значит, он это умело делает.
- Кто в этом году станет чемпионами?
- Хотелось, чтобы "Астана". Я бы очень хотел опять эти чувства испытать чемпионские. Я, можно сказать, забыл уже, что это такое. Пацаны заслужили трофей, я хочу, что они получили его. Тот же Тони, который заканчивает карьеру, или Абзал, который 10 лет верен клубу.
- Вы не любите слово "везет", но, кажется, команде сильно фартит в этом сезоне.
- Есть момент фарта, а в каком чемпионстве его нет? В любом есть. Там, где нужен был гол, мяч в штангу попадает, а кому надо в штангу попасть – он гол забивает. Мне кажется, в любом чемпионстве это есть. Возьмите "Кайрат". "Кайрату" не повезло в прошлом году? Кто знал, что будет пандемия, и все в Алматы поедут. А если бы с выездами были игры, стали бы они чемпионами? Это огромный вопрос. Поэтому доля везения - это не везение, а оно заслуженно какими-то другими действиями.
"Женис"
- Я не могу не спросить про "Женис". Вы много играли там, были одним из инициаторов того, чтобы клуб возродился. Судя по вашему Instagram-аккаунту, вы были на первом матче команды.
- Два с половиной года назад я шел гулять, проходил мимо стадиона и решил зайти, потому что ворота были открытыми, и там вообще никого не было. Я ужаснулся его состоянию, он как будто после войны был, трущобы какие-то. Конечно, на меня нахлынули воспоминания, мы с Давидом давно разговаривали на эту тему, что нужно как-то пытаться донести до властей города, что нужно возродить клуб, отремонтировать стадион. Пусть он и играет во второй лиге, но эта команда нужна. Если вы возьмете целиноградских местных людей, которые так или иначе относятся к футболу, все они связаны с этим клубом, кто-то на работу туда пришел в первый раз, кто-то играл, кто-то тренировался. Ветераны нашего города - они не ветераны "Астаны". Будем откровенны, "Астана" образовалась в 2009 году. Каждая семья в нашем городе, так или иначе, связана с этим клубом, они - ветераны "Жениса". Он должен существовать, это традиции людей. Кто-то всю жизнь "Женису" отдал, а клуба уже не было. Рад, что он вернулся.
- Пока они играют на "Астана-Арене". Когда смогут вернуться на родной стадион?
- Насколько я знаю, его будут реконструировать. Может быть, через год, полтора, в планах так, насколько я знаю.
- Через сколько, по-вашему, появится столичное дерби?
- Чем быстрее, тем лучше.
