Я слышу, как тикает мое сердце: рассказ роженицы, вернувшейся с того света

АСТАНА, 22 ноя — Sputnik, Айгюзель Кадир. В просторной светлой комнате в узорной колыбели посапывает младенец. Его крохотные пальчики сжимаются в кулачок, и рука тянется к самому родному человеку – маме, которая сегодня по-особенному смотрит на своего малыша.

Ровно два месяца назад, 22 сентября, Сабира Абенова перенесла тяжелейшую операцию и почти в буквальном смысле вернулась с того света.

Думала, полежу – пройдет

Сегодня мы встретили Сабиру Абенову в доме у ее родителей в послеоперационном бандаже. Она не делает резких движений, говорит негромко и старается находиться в покое. Мать троих детей, которая до недавнего времени редко жаловалась на здоровье, вынуждена регулярно принимать разные таблетки, уколы, сдавать анализы.

Выйдя в декретный отпуск в начале сентября, Сабира даже подумать не могла о том, что скоро окажется на волоске от смерти.

"Это была суббота, я с детьми была дома, отдыхала. Багдат, мой супруг, пришел на обед, покушал, ушел. Я потом уложила детей спать. Пролежала минут 15, потом вдруг живот разболелся. Вышла на улицу. Именно в этот момент позвонил Багдат. Я перезвонила ему, просто невзначай сказала, что живот болит. Я-то знаю, что в роддом еще рано, вообще никаких мыслей не было. А он, оказывается, сразу позвонил в скорую, отпросился у начальства, прибежал домой. Стучится, говорит мне, что вызвал скорую. Я давай нервничать со словами "Кто тебя просил". Говорю, мол полежу и все пройдет. Сейчас я так благодарна…", — рассказывает Сабира.

Женщина, обеспокоенная, но уверенная в том, что врачи все равно отпустят ее домой по причине ложных схваток, до последнего отказывалась садиться в машину неотложной помощи и всячески пыталась уговорить медиков уехать. Она не поверила даже аппарату, который показал повышенное давление 150 миллиметров ртутного столба. Но молодой врач скорой был настроен решительно отвезти пациентку в больницу.

"Когда начала обуваться, вдруг перехватило дыхание. Не смогла дышать, задыхалась… На улице шел дождь, дороги размыло. Жила я тогда на даче, а там все после дождя было в грязи, глине. Скорая кружила, не могла сразу выехать", — вспоминает она.

Врач из кардиохирургии заглянула случайно

В роддом ее занесли на носилках. Сабира вспоминает, как многих беспокоило, где ее документы, а не состояние здоровья.

"Оказывается, человеку очень сложно приходится без документов. Как на бомжа смотрят, если нет бумажки. Такое чувство было, что ко мне отнеслись с презрением — я так почувствовала себя в тот момент. Потом-таки нашли удостоверение, среди вещей было…", — произносит она.

Неизвестно, какой оборот получила бы история, если бы в палату с роженицей случайно не заглянула врач из отделения кардиохирургии. По просьбе гинеколога, осмотрев Сабиру, она и забила тревогу. А после — реанимация, почти девять часов операции и пять дней без сознания.

Врачи диагностировали у роженицы острую расслаивающую аневризму восходящего отдела аорты. Они экстренно приняли решение сделать операцию на сердце и кесарево сечение. Шансы на то, что пациентка сможет выжить, были минимальными.

"Когда пришла в сознание, посмотрела в окно. Виднелись надписи на фасаде трехэтажной клиники. Меня сковал жуткий страх. Мне казалось, что стоит закрыть глаза и что-то произойдет нехорошее. Не могла спать три или четыре дня. Когда закрывала глаза, снились страшные сны…", — вспоминает Сабира.

Так она пролежала 13 дней в реанимации, не зная о вшитом механическом клапане сердца…

Я очень боялся за свою жену

За два дня вперед до встречи с Сабирой мы встретились с ее супругом, чей звонок в скорую стал судьбоносным.

У порога ветхого однокомнатного домика, будто готового без борьбы опрокинуться навзничь при сильном ветре – ведро с углем. На печи – чайники, а рядом продукты. Вернувшись вечером с работы, Багдат помогал рисовать своим двух сыновьям, Аяну и Нурисламу, которых забрал из садика — в это время и зашли в дом корреспонденты.

"Врачи сказали, что для восстановления жене нужен как минимум год. Поэтому она сейчас живет в доме у мамы, где есть туалет, душ, ванная. Двое детей у меня, им по пять и четыре года, утром в садик отвожу, потом иду сам на работу. Так и живем", — поделился Багдат.

Все то время, как шла операция – с 11 вечера до 7 утра – он был в больнице и молился, чтобы все прошло успешно. Его сердце готово было выскочить, когда из операционной вышел врач.

"Он вышел, удивился, что я до сих пор сижу, сказал, что операция прошла и теперь 1,5 часа будут ее зашивать. Ребенок в порядке, сказали. В три часа ночи я увидел своего сына. Конечно, были слезы. Не дай бог никому такого пережить", — сказал мужчина.

В тишине слышно тиканье клапана – будто часы идут

Немного помолчав, Сабира продолжает беседу. Она рассказывает, что никогда раньше не жаловалась на сердце, а после проведенной на седьмом месяце беременности ЭКГ врачи ничего у нее не выявили.

"Никто со мной не созванивался, ничего не говорили. Думаю, может быть, результаты не посмотрели, ведь к ним столько людей приходят в день. До декрета, когда была на работе, всего два раза отпрашивалась. Неудобно было что ли, у нас, знаете, столько начальников. В Минздраве секретарем работала", — сказала она.

Об искусственном клапане сердца она узнала от мужа, когда ее перевели в обычную палату.

"Я вдруг услышала тиканье. На часы похоже. Испугалась. Сначала ведь к человеку приходят плохие мысли. Я подумала, что врачи оставили часы во время операции. Если прислушаться, тикают", — добавила она.

Прослужит клапан, как объяснили Сабире, порядка 45 лет. Она не скрывает, что боится, как бы аппарат не дал сбой. К тому же интернет пестрит "страшилками" об устройстве.

Для того, чтобы тикающий клапан работал бесперебойно — как часы — женщина принимает разные лекарства, за некоторые из которых пришлось отдать по 20 и 50 тысяч тенге (50-135 долларов).

Малыш неделю был без имени

"Проголодался, родной?" — спрашивает мать у крохи, начавшего плакать. Из-за приема лекарств от грудного вскармливания пришлось отказаться.

"Сына увидела через месяц. Пока я была в реанимации, одну неделю точно он был безымянным. Я хотела ведь его сама назвать. Имя старшему сыну дал его отец, второму — моя мама. Третьего опять супруг захотел назвать, есть у него любимое имя Акжурек ("чистое сердце"), но я говорила, что пришла моя очередь. Но ничего в голову не приходило в реанимации, хоть я и филолог по образованию, закончила институт по специальности "Казахский язык и литература". Свекровь дала имя Нурбакыт (нур – "свет", бакыт – "счастье")", — делится героиня.

Супруг с детьми на прошлой неделе приходил ее навестить. С тех пор как Сабиру выписали из больницы, дети каждую пятницу приходили к маме. Но на прошлой неделе от шума в доме у женщины поднялось давление и пошла кровь из носа.

"Я испугалась, что снова попаду в больницу. От шума разболелась голова, поднялось до 135 давление и пошла кровь из носа. Я испугалась, что снова попаду в больницу. Запрокинула голову – кровь попала в горло. За 15 минут я чуть не сошла с ума… Потом вроде прошло, обошлось", — говорит Сабира.

Рассказывая о сыне Нурисламе, она не может сдержать слез. Два года назад мальчик выпал из окна четвертого этажа и получил серьезные травмы. Сегодня у ребенка не работает половина лица, каждые три месяца он вынужден проходить курс лечения.

Заканчивая беседу, она вспоминает, что была наслышана о череде смертей рожениц в столичном роддоме. Ее предыдущие роды прошли в перинатальном центре №1 успешно, поэтому она была уверена в себе и врачах.

Покачивая бесик (колыбель), она произносит, что хочет поскорее выздороветь и вернуться домой к мужу и детям.

Пока мама пытается выкарабкаться, ее старшие мальчики ждут в съемном доме, который в любой момент может пойти под снос. Свои четыре угла пока на горизонте не маячат — в очереди на квартиру семья на 26-тысячном месте.

И, находясь в разных частях столицы, муж и жена благодарят Бога и врачей, которые сотворили настоящее чудо.