АСТАНА, 15 фев — Sputnik, Айгюзель Кадир. "Не плакать. Не жалеть. Не показывать страх". С этими словами психолог отделения онкологии Центра материнства и детства Ляйля Тусупбаева выдает мне чистые бахилы, халат и чепчик. Слева от меня небольшое окошко, на котором колышется зеленая мишура — отзвук новогодних праздников. Стены заметно выделяются в затемненном коридоре: возле двери обжились разноцветные домики, будто из сказок Андерсена и Перро.
"Это было сделано до Нового Года столичными дизайнерами. Решили нас таким образом поддержать, это была их инициатива", — говорит Ляйля Тусупбаева.
"Вначале, когда к нам поступает новенький, мы работаем с ним в плане адаптации. Помогаем ему освоиться в этих условиях. Понятно, что любому человеку принять такой диагноз непросто. Он в смятении. В страхе. Озлоблен на все то, что происходит в его жизни. Ребенок приходит и видит больничные стены и часто впадает в депрессивное состояние в самом начале. Они спрашивают: "Что со мной?", "Почему со мной происходит что-то страшное?" — тихо произносит Ляйля Тусупбаева.
Мимо опять прошмыгнули любопытные пациенты. Чтобы привыкнуть к больничным стенам, некоторым из них потребовалась неделя, у других – до сих пор в глазах немой вопрос.
Трудности могут быть тогда, когда у ребенка начинается химиотерапия. Это непросто. Ребенку плохо, его тошнит, рвет, меняется настроение. Ребенок становится агрессивным и меняется на глазах", — подводит в пустую игровую комнату психолог.
Творить и жить − и верить
В ее отделении лечатся дети от нуля до 18 лет. В палатах и "страшных комнатах", где проводятся процедуры, они могут проводить от шести месяцев и дольше.
Недавно здесь впервые в Казахстане для детей, больных раком, открылся инновационный класс. Небольшой планшет позволяет пациентам присутствовать на занятиях дистанционно.
"У нас лечилась девочка-сирота по имени Вера. Ей было 16 лет, воспитывала бабушка. Очень творческий ребенок. Но эмоциональный фон был занижен. В разговорах выяснилось, что она пишет красивые стихи, рисует. Мне удалось выпустить сборник ее стихов и устроить выставку художественных работ. На этом фоне у ребенка состояние стало лучше. Сейчас она на ремиссии", — делится психолог.
Таких удивительно трогательных историй много. Мысли о том, что больные раком дети беспомощны, не умеют дружить, любить и творить — миф, уверена Ляйля Тусупбаева. Ведь она смогла помочь детям записать собственные песни, выступить с презентациями своих идей и даже устроить небольшой модный показ в отделении.
"Иногда приходится многое обещать. Но дело в том, что у меня в жизни так происходит, что все сбывается. У нас был ребенок, которому предстояла ампутация руки. Сообщать ему об этом было тяжело. Я сказала, что главное – удалить опухоль, иначе можем потерять его. Пообещала, что ему сделают протез, который будет двигаться силой мысли. Сейчас у него обновленный протез, сделанный по новейшим технологиям. Он пошел на поправку, возмужал, стал еще красивее", — говорит Ляйля Тусупбаева.
Фобия рака
"Когда я пришла работать сюда в самом начале, было всего две ставки. Не было социальных работников, волонтеров было совсем мало. Трудно было работать. Даже такого ремонта не было. Мне казалось, что дети нуждаются в тех же памперсах, салфетках. У меня было такое ощущение, что я никогда не просила для себя. Как я буду просить для других? Я обращалась к своим близким, к родным, друзьям, бывшим соседям. Некоторые мне сказали: "Ляйля, не говори нам об этом. Не присылай фотографии". А с виду… такие добродетели", — откровенничает мой собеседник.
"Вначале думала, что я здесь делаю? Нужна ли я, если дети уходят. Три раза я пыталась увольняться. Но меня что-то останавливало. Думаешь − нет, я еще не все сделала. Потом я поняла, что наша помощь в том, чтобы улучшить качество жизни ребенка. Материально поддержать, разделять его интересы. Ребенок, находясь в стационаре, должен жить как в нормальном обществе", — добавляет Ляйля Тусупбаева.
И продолжает рассказывать, как дети смотрят мультики, кино и футбольные матчи в игровой комнате, рассказывают истории друг другу и читают сказки о динозаврах.
