Джоан Роулинг лишили "Гарри Поттера": при чем тут наша интеллигенция

© AFP 2024 / Justin TallisБританская писательница Джоан Роулинг
Британская писательница Джоан Роулинг - Sputnik Казахстан, 1920, 26.11.2021
Подписаться
В США студийные боссы решили, что 20-летие со дня выхода в прокат первой экранизации книги о Гарри Поттере пройдет без участия Джоан Роулинг

Писательницу обвиняют в вопиющем, по меркам современного Запада, грехе — трансфобии. Среди прочего она посмела иронизировать над термином "люди, у которых есть менструация", отметив, что, наверное, их стоит называть "женщинами". И тем самым нанесла оскорбление и тяжелую психологическую травму трансженщинам, то бишь бывшим мужчинам.

Этого оказалось достаточно, чтобы на романистку наклеили несмываемый ярлык трансфоба и отказали от дома, которому ее книги принесли миллиардные прибыли, пишет колумнист РИА Новости.

И этот шаг, разумеется, московской творческой интеллигенцией поколения зумеров, да и не только, приветствуется.

Хотя закона, который бы запретил Роулинг высказываться по любой теме, которая ей придет в голову, в том числе даже если и когда кому-то ее слова покажутся обидными, нет.

Есть некое решение, принятое непонятно кем и на непонятно каких основаниях.

Когда Роскомнадзор заблокировал сайт ЛГБТ-фестиваля, в программу которого включены фильмы, прямо подпадающие под закон о пропаганде однополых отношений, та же творческая богема немедленно заявила, что это "неслыханное ограничение прав и свобод высказывания в творчестве".

То, что все, приходящее с западным ветром, у столичной и петербургской богемы всегда считается правильным и прогрессивным, а все то, что происходит дома, попахивает реакционностью, давно известно.

Этой традиции примерно столько же лет, сколько продолжается фронда завсегдатаев когда-то моднейших и крутейших ресторанов, которые располагались в разнообразных домах литераторов, кинематографистов и театральных деятелей.

Сидевшие там люди занимались, помимо обсуждения своих творческих планов, непрерывной руганью власти, называя ее "машиной ужаса и подавления душевных порывов".

При этом они исправно и регулярно получали от этой "машины ужаса и подавления" путевки в дома творчества, квартиры, дачи и прочие блага, уровень которых, конечно, из сегодняшнего дня если смотреть, весьма скромный, но тогда абсолютно недоступный простому смертному.

"Хотите написать роман в тишине и покое, с четырехразовым питанием и на свежем воздухе? Вот вам путевка на месяц в Дом творчества, работайте, дорогой вы наш!"

"Вы хотите переснять полностью или частично фильм, поскольку вам не понравилась операторская работа? Вот вам новая смета, выбирайте другого оператора, мы желаем вам успехов в вашей работе!"

Советское государство, которое сегодня принято воспринимать как давителя и душителя свобод, на самом деле, проводя культурную политику, даже не требовало клятв в лояльности и верности, прося лишь не "зарываться" в публичных высказываниях. Не в упомянутых ресторанах, а, например, на трибунах.

Эта ситуация по большому счету устраивала абсолютно всех, поскольку творцы были людьми талантливыми, дело свое любили, и поэтому культура, очень разная — от монументальной саги до камерной истории — очень точно передавала и дух времени, и соответствовала своей роли, прежде всего воспитательной.

Хаос 90-х этот баланс и эту институцию разрушил, а свобода, понимаемая весьма своеобразно, привела к тому, что творческая интеллигенция (богема и те, кто в этот круг допущен) решила, что деньги от государства она брать продолжит, а вот о соблюдении минимальной лояльности — хотя бы в публичном поле — забудет.

Свобода должна быть абсолютной: и если она, творческая богема, деньги (и очень большие) от государства берет, то в дающую руку практически непременно желает плюнуть. Ну, чтобы доказать, какая она вольная и независимая.

При этом, разумеется, в качестве примера приводится Запад.

"Хотим, чтобы как в Париже!"

И получили, собственно, как в Париже: когда приснопамятный акционист устраивал перформансы на Красной площади, его увещевали. Интеллигентно.

А когда нечто похожее он сотворил в столице Франции, его совсем не интеллигентно взяли под белы руки и привели в самый что ни на есть справедливый суд, который вкатил ему "трешечку". В качестве назидания, что вести себя — даже акционистам — следует прилично.

И никакие крики, возгласы, цитаты из Кокто и ссылки на самого маркиза де Сада не помогли.

Суд сказал — "в тюрьму", значит, в тюрьму.

Сегодня, когда российское государство начинает очень мягко и постепенно задаваться вопросом о том, как должна выглядеть отечественная культура, какие традиции нуждаются в поддержке, что следует убрать, а от чего вообще отказаться, юная творческая богема, разумеется, негодует и возмущается.

Как это так мы должны быть солидарны с народом?

Как это так мы должны ощущать, что проблема секс-меньшинств никому на самом деле не интересна?

Как это так мы должны понимать, что наша (там, правда, используется чаще слово "эта") страна огромна, люди в ней живут разные, что Россия — многоконфессиональная, что вся ее история говорит о верности традиционным ценностям?

Юная богема вплоть до очень недавнего времени полагала, что вправе диктовать свои правила и устанавливать свои порядки, при этом беря на творчество и жизнь деньги у государства.

При этом преследуя защиту лишь своих интересов, удовлетворяя лишь свои потребности и следуя исключительно правилам своего внутреннего распорядка.

Занятые решением лишь собственных проблем и решая вопросы только своей реализации, эти персонажи пропустили момент изменения ситуации.

Да, государство очень мягко и очень постепенно начинает заниматься повесткой в области культуры, не желая отдавать ее на откуп пусть и талантливым, но эгоистам.

Смещая акцент от индивидуализма к интересам всего общества медленно, но верно, при этом объясняя, что русская культура — это стержень нации.

И что культура эта, такая классическая и такая консервативная, есть залог сохранения страны в том мире, который, потеряв берега в навязанном беспамятстве и искусственной отмене собственной истории, несется прямиком к своей гибели.

Лента новостей
0