Прощай, неволя!
В ночь на 28 сентября 1987 года милицию и сотрудников исправительно-трудовых учреждений одного из казахстанских городов подняли по тревоге. Причина для этого была очень весомой. Из тюрьмы сбежал 23-летний Байгул Точиев, неоднократно судимый, отбывавший семилетний срок лишения свободы за умышленное убийство.
Несмотря на свою молодость, Байгул был уголовным авторитетом, "смотрящим" за тюрьмой и отвечающим за "общак". Без него здесь не решался ни один серьезный вопрос.
За решетку он попал впервые, еще учась в выпускном классе. Как рассказывали сами сотрудники милиции, ни за что. Его пригласила домой влюбленная в него одноклассница, родители которой уехали на дачу. Но те вернулись раньше и застали свою дочь с Байгулом в кровати. После чего написали заявление об изнасиловании. Девочка не пошла против родителей, и Точиев загремел в колонию. А потом там случился бунт, в котором он принял участие. За что в группе из 13 человек был осужден по новой статье, общий режим ему заменили на тюремный. И криминал засосал Байгула, как болото.
Надо отметить, что мать его, одна воспитывавшая троих детей, всегда старалась поддержать их. Не забывала она Байгула и на зоне, все время снабжая его продуктовыми передачами. Хотя для нее, обыкновенной технички, это было не просто. Младший брат Байгула умер еще в юности, а старший тоже много лет отбыл в местах не столь отдаленных.
Вообще все, кто знал Байгула, отмечали, что он был незаурядной личностью. Красавец мужчина, настоящий мачо. На воле он всегда модно одевался по тем временам - длинный черный кожаный плащ и костюм, черная шляпа, белое кашне, иногда этот наряд дополняла трость. Кроме того, был достаточно эрудирован, как говорится, за словом в карман не лез. И говорил он медленно, внушительно, с достоинством, не повышая голоса, порой доводя опера или следователя своим хладнокровием до истерики. Бить его не били, потому что авторитетов трогать опасно. Несмотря на годы заключения и свой уголовный статус, у него не было ни одной татуировки. Женщины же всех возрастов просто "таяли", пообщавшись с ним.
Любовь и преступление
Не потерял он свою притягательность и за решеткой. Достаточно сказать, что несколько сотрудниц тюрьмы были страстно влюблены в сидельца. Точиеву достаточно было положить свою руку на длань представительницы слабого пола, сказать несколько нежных слов, и та буквально, теряла рассудок. Причем это были женщины привлекательные, не имевшие недостатка в мужском внимании.
В их число попала и 25-летняя контролер тюрьмы Алена Серова. Обоюдная симпатия у них с Точиевым возникла как-то сразу. Вот только ощущали они ее по-разному. Для Байгула это была интрига, позволяющая ему хоть немного скрасить серую арестантскую жизнь. Как криминальному авторитету, выбравшему преступный путь, ему были чужды понятия своей семьи, детей.
А Алена испытывала к сидельцу настолько глубокое чувство, что строила серьезные планы о замужестве после выхода ее возлюбленного на волю и отъезде с ним на Кавказ.
Воспитанная в самых строгих правилах отцом-военным, возглавлявшим один из районных военкоматов, она не представляла каких-то легких отношений с мужчиной.
Вот и в это очередное свое дежурство она жаждала снова увидеть Байгула, находившегося в тюремной "больничке" с каким-то несерьезным недугом.
… Она встретила его в коридоре и словно попала под гипноз.
- Не мешай мне, пожалуйста, - попросил Байгул.
И девушка не только не стала мешать сидельцу, но, как сомнамбула, не соображающая, что творит, открыла дверь сборного отделения, именуемого в тюрьме и зоне "вокзалом", и выпустила осужденного во двор. Там она повернула ключ в висячем замке на воротах и обеспечила Точиеву путь на волю.
Ошибочка вышла, или Как судмедэксперты влияют на судьбы людей
Потом вернулась в корпус и продолжила службу. В конце смены попросила отпустить ее пораньше, сославшись на головную боль.
Что интересно, сменщик Алены, принимая по журналу заключенных, заглянул в "кормушку" (окно в камере для раздачи осужденным пищи) палаты, где должен был находиться Точиев, чтобы пересчитать их. Трое встали, Байгул лежал на своей кровати, укрывшись с головой.
- Что с ним? - поинтересовался контролер.
- Да, приболел, не спал совсем, только что задремал, - ответили ему товарищи Точиева по камере.
Как выяснится позже, в то время Байгул уже был в городе, а на его шконке лежали свернутые вещи, имитирующие спящего человека.
И о побеге стало известно только рано утром 28 сентября, когда дежурный вновь стал обходить камеры и больничные палаты.
А он и не скрывался
Около четырех утра в этот день всю милицию города подняли по тревоге. Еще бы - убежал опасный преступник, криминальный авторитет, который на воле мог совершить новое злодеяние.
Ориентировки ушли во все райотделы милиции региона. А по городу колесили автомашины с операми, искавшими беглеца по известным им адресам.
Но, что интересно, Точиев и не думал особо скрываться. Он даже свой облик не поменял. На машине с друзьями, одетый в прежний свой наряд - черный плащ, черную шляпу с белым кашне - он спокойно разъезжал по улицам.
И не мудрено, что утром 29 сентября он попал в поле зрения сидящих в машине сотрудников милиции около одной из многоэтажек. Опера очень удивились, когда человек, которого они уже сутки разыскивали, вдруг "нарисовался" в авто, въехавшем во двор. Узнал его один из сотрудников тюрьмы, находившийся в машине с операми.
Точиев тоже узнал сотрудника. Водитель машины, в которой сидел беглец, попытался скрыться. Началась погоня по всем правилам кинобоевика. Но оторваться от преследователей Байгулу с друзьями не удалось, и его повязали.
Осуждение
На следствии, а затем и на суде, признав свою вину в побеге, Точиев не стал говорить что-либо, изобличающее Алену, вообще отказавшись от дачи показаний.
Сама же Серова логично не смогла объяснить свой поступок. Сказала, что выпустила осужденного потому, что испугалась его. Но тут же призналась, что он ей ничем не угрожал. О нежных чувствах к Байгулу она, конечно, говорить не стала.
Суд квалифицировал ее деяния по части 1 статьи 144 УК КазССР - превышение своих служебных полномочий, причинившее существенный вред интересам государства и создавшее сложную оперативную обстановку. При этом учел смягчающие обстоятельства - признание вины и молодость. Но, вместе с тем, счел, что перевоспитание подсудимой невозможно без изоляции от общества. Тем более, что девушка не раскаивалась в совершении преступления. Алену осудили к трем годам лишения свободы в ИТК общего режима. Под стражу ее взяли в зале суда.
Байгул Точиев был признан виновным по статье 199 УК КазССР (Побег осужденного) и получил по ней максимальный срок - дополнительно три года к своему основному наказанию, окончательно к отбытию - 6 лет и 3 дня лишения свободы в ИТК строгого режима. Из них 1 год и 17 дней - тюремного режима.
Полицейские изнасиловали двух девочек в Аксу
Алена в душе все-таки надеялась на помощь отца, районного военкома. Но тот с самого начала заявил, что дочь опозорила его, и ничего предпринимать для ее спасения он не будет.
Правда, видимо, затем все-таки попытался что-то сделать - Алене дали отсрочку от исполнения приговора. Но дело было, как принято сейчас говорить, резонансным, и в него вмешалась прокуратура. После чего осужденная отправилась в зону. Кассационная коллегия оставила приговор в отношении Серовой и Точиева без изменения. Хотя они писали, что их действия существенного вреда государству не нанесли. Отца Алены после этого тихо отправили на пенсию.
Серова попала в исправительном учреждении к тем, кого она раньше охраняла, поэтому отношение к ней зечек было понятным. Ее на первых порах третировали, пытались избить. Но, узнав об этом, Байгул послал "маляву" - сообщение, в котором приказал не трогать девушку, поскольку она осуждена за освобождение уголовного авторитета. Мнение Точиева осужденными не оспаривалось. От Алены отстали. Отсидев два года, она попала под амнистию и вышла на волю.
Одна, но пламенная страсть
После отсидки Алена долго не могла устроиться на работу. И даже, наконец получив ее, все время боялась, что кто-то узнает о ее прошлом. И несколько раз из-за этого увольнялась. Замуж она так и не вышла, хотя мужчины в ее жизни, конечно, были. Но она все время любила только одного - Байгула.
А он, выйдя на волю, в ссоре на пляже избил парня, который скончался. И снова надолго отправился за решетку. Уголовный авторитет жил в своем мире, в котором не было места для большой любви и серьезных отношений. В том числе и для Алены.
Годы тюрьмы подточили его здоровье. Байгул заболел туберкулезом и, скончался в зоне.
Разбитые судьбы
Но, хотя после его побега из тюрьмы, они с Аленой не встречались и не переписывались, смерть ее возлюбленного, о которой она узнала совершенно случайно, стала для нее страшным ударом. Женщина долго находилась в депрессии. И. хотя за многие годы мужчины в ее жизни были, замуж она так и не вышла.
Как уже говорилось, не одна Алена была влюблена в Точиева. В спецчасти тюрьмы, где он отбывал срок, работала красивая девушка Фая, которая тоже многие годы не могла избавиться от чувства к Байгулу, хотя была старше его на десять лет. И ревновала.
Правда, отрезветь от своей любви к нему ей помог случай. Спустя много лет она случайно встретила Байгула в городе, когда он шел по улице с друзьями. Узнав ее, Точиев критически оглядел постаревшую женщину. Видимо, она никак не вязалась у него с образом той, 30-летней, модно одетой Фаи, которая приходила к нему в камеру подписывать документы. И он, отведя взгляд в сторону, прошел мимо, даже не поздоровавшись со старой знакомой. После этого женщина уехала в Россию. Кстати, она тоже до сих пор так и не устроила свою жизнь…
(Все имена и фамилии изменены).
P.S. Автор благодарит подполковника полиции в отставке Владимира Бычкова за помощь в написании этого судебного очерка.
