У Гио еще с юношества была конкретная цель – жениться на девушке, обязательной красавице, с аристократическими манерами, модельной внешностью, непременно с длинными ногами и неплохим интеллектуальным багажом. Взял себе за образец ни много ни мало принцессу Диану. Она полностью вписывалась в его стандарт красоты по всем показателям.
При этом был начитан и однозначно хорош собой. Да и еще Гио был более или менее успешным и в меру платежеспособным и квартиронезависимым. За плечами у Гио на манер ангелов–хранителей стояли папа– профессор и мама-кандидат химических наук, обремененные разными регалиями, о коих писать долго и утомительно.
К общему комплекту вышеперечисленных не хилых достоинств Гио принадлежал княжескому роду, что несомненно поднимало его как в собственных глазах, так и окулярах его окружения. Не удивительно, что Гио в свои 20 лет пользовался немалым вниманием со стороны слабого пола.
В институте в параллельной группе на курсе училась Назико. Девочка из семьи самой обычной и еще более скромной внешности.
От образа принцессы Дианы вышеуказанная Назико была примерно на таком же расстоянии, как Тбилиси от Сан-Франциско, причем если эти километры еще возвести в квадрат, а то и в куб. Но обладала она горячим и любвеобильным сердцем, способным на подвиги ради своего избранника.
Как уже так вышло, что утонченный Гио клюнул на простушку Назико, осталось за кадром ближайших наблюдателей. Но факт: Назико наплевала на все установки тбилисского общества начала двадцать первого века и родила вне брака прелестную девочку Экуну. Бабушки и дедушки с обеих сторон приняли ребенка в свои трясущиеся от эмоций натруженные руки, потому что ребенок - это святое и какой грузин не любит детей.
Назико решила запастись терпением и наслаждаться радостями материнства, решив, что рано или поздно Гио на ней все-таки женится.
Гио приходил покатать в парке коляску и поагукать с Экуной. Они иногда сидели с Назико на скамейке и культурно общались на разные "околоребенковые" темы. В результате столь длительного общения родилась еще одна белокурая и голубоглазая девчушка – Теона.
Приступ радости у представителей старшего поколения был не такой большой, как на первую, но тоже было озвучено: "Вырастим и эту общими усилиями. Ребенок – Божий подарок".
Сторона Назико все же ждала официального предложения, справедливо полагая, что двое готовых детей - это весомый аргумент, чтоб молодым как-то собраться с силами и дойти наконец-то до прослушивания Мендельсона в зале ЗАГСа.
Гио считал по-другому и не спешил расставаться с образом леди Ди, которую видел рядом с принцем Чарльзом, и считал, что он, Гио, смотрелся бы рядом с принцессой однозначно лучше.
Жизнь текла дальше. Дочки росли под пристальным наблюдением двух пар вполне еще работоспособных дедушек и бабушек. Экуна пошла в первый класс, когда у нее родилась еще сестричка – Тамуна. И ее приняли старики с любовью. Назико считала, что трое детей уж точно нанесут в установках Гио решающий и массированный удар, который и приведет его к вполне логичному завершению этой эпопеи.
Но, оказывается, бывают непробиваемые фортификационные сооружения. Так было и с Гио. Точнее с его идейными воззрениями на предмет женитьбы.
- Дети – мое счастье и радость. Но не более.
И он исправно платил за новые платьица, музыку, танцы и все то, что необходимо для развития девочек из хороших семей. Потом наступил этап старших классов и репетиторства.
Назико продолжала его преданно любить, но на деторождении решила поставить жирную точку. Троих детей поднять - это вам не кило персиков за приятной беседой схомячить.
Приятели Гио подшучивали над ним и называли отцом–героем, на что он никак не реагировал и говорил, что находится в активном поиске своей мечты. Про Назико говорил спокойно:
- Это только черновик. Я еще успею все переписать набело.
Дети уже были в институте, когда Гио все-таки нашел подобие леди Ди. Она, правда, была брюнетка, и ноги были немного короче искомого абсолюта, но Гио наконец-то решил познакомить ее со своими родителями. На описываемый момент многодетному отцу было 45 лет, его светлую одаренную голову украшала изрядная лысина, а стройный когда-то стан – вполне себе оформившееся брюшко.
Шли они, значит, под ручку с неудачной копией леди Ди, и вдруг им навстречу Клава с пустым ведром. И зачем, спрашивается, вылезла ни к месту. Но Клава спустила на нос подвязанные изолентой видавшие виды очки и уставилась на разодетую парочку.
- Гио, это ты, сынок? – проскрипела она. Потом еще раз всмотрелась в его так долго искомый идеал. – А это кто с тобой? Что-то не разберу никак. Экуна? Теона? И на Тамуну что-то не похожа.
Гио скрипнул зубами и сказал, что "потом все объяснит", и ускорил шаг по направлению своих апартаментов на третьем этаже.
Дама сердца тут остановилась и задала вполне логичный вопрос:
- А кто такие Экуна, Теона и Тамуна?
"Леди Ди" раздумывала недолго: "У нас с тобой ничего не получится. На чужом несчастье свое счастье не построишь. И не звони мне больше". Удаляющийся цокот шпилек эхом прозвучал в пустом подъезде и тихим звоном разбившейся вдребезги мечты отдался в ушах Гио.
Герои этой истории живут и здравствуют каждый на своей площади. Дочери Гио удачно вышли замуж. Их родители тоже медленно плывут по жизни, но в разные стороны. Пути их так и не соединились. Назико давно разлюбила когда-то неприступного красавца, а Гио решил доживать жизнь в одиночку. Решил, что семейное счастье не для активной творческой натуры.
Оригинал статьи читайте здесь
