Герой рассказа колумниста Sputnik Грузия выбирает самый легкий путь, и вот, к чему он приводит.
Старая бельевая веревка, свитая в два раза, неприятно топорщилась в руке. Тамаз, 54-летний, еще в неплохой форме седоватый экс-полицейский с внешностью комиссара Катани, ходил из комнаты в комнату в своей квартире на первом этаже одного из корпусов Мухиани и внимательно осматривал потолки. Искал что-то вроде крюка – вешаться.
Тамаз всегда был жизнелюбом, душой компании, хорошим тамадой и никогда бы в жизни не мог себе представить, что дойдет до такой полной безнадеги. А вот как все вывернулось, что по-другому теперь было и нельзя.
Он был счастливо женат на Тамрико, своей однокласснице, которую любил еще со школы. Они, как и планировали, заимели двух детей - Лашу и Нинико. Дети росли без особых проблем, Тамаз исправно носил жене зарплату. Тамрико вела дом, немного пекла на заказ и следила за детьми. Жили они скромно, но не хуже других. Но вот пришла беда.
Неожиданно нарисовался новый начальник на работе, провел реорганизацию, придрался к какой-то ерунде и уволил Тамаза на все четыре стороны. Побился бедный туда-сюда об закрытые наглухо двери, ничего не смог найти. Не идти же ему в грузчики или на базаре тачку толкать?! Западло и обломно, как говорится.
Друзья сначала наобещали чуть ли не места министров, но так это все и осталось словами. И засел Тамаз дома. Безвылазно. Камнем неподъемным. Намертво. Максимум куда выходил - во двор с убанскими мужиками посидеть за пивом, излить раненную душу.
Тамрико тоже пыталась найти работу, но и у нее ничего хорошего не вышло. Продала несколько своих золотых колец, чтобы как-то свести концы с концами. Потом закусила удила и уехала в Италию, смотреть за какой-то лежачей больной.
Потекли дни за днями, которые складывались в месяцы. Тамаз сидел с детьми в Тбилиси, следил за их школьными делами, закупал продукты, наконец-то научился пользоваться стиральной машинкой и узнал, как отличить хлопок от шерсти и почему нельзя стирать свои носки с постельным бельем.
Тамрико исправно высылала деньги, но почему-то выходила на связь все реже и реже. А если и появлялась в Сети, то говорила в основном только с детьми. Тамаз и в этом не видел криминала. Списывал все на нервы и усталость.
Потом поток денег стал напоминать хлипкий лесной ручеек. То журчит, то капает, а то и вовсе теряется в густой траве. Тамрико писала, что вынуждена сменить работу. Новые хозяева уменьшили зарплату, но навалили обязанностей выше крыши.
Сам он отрывался с ребятами во дворе. Те ему очень прозрачно намекали найти кого-то, чтобы по-другому снять накопившийся стресс. Тамаз, и правда, пару раз сходил налево, но как-то не пошло это дело. Так прошло несколько лет. Дети погодки уже заканчивали школу. Вдруг Лаша протянул отцу отсканированные документы - его, Тамаза, согласие на развод, юридически правильно оформленное по всем параметрам. Тамаз два раза тупо перечел бумаги, потом бросился к компьютеру – набивать смски в Скайп:
- Что случилось??? Почему мы разводимся? Ответь мне!!!
Вечером пришел сухой ответ:
- Так надо. Я сделаю здесь фиктивный брак. Это нужно для будущего наших детей. Срочно подпиши, у меня нет времени на выяснение ерунды.
И отключилась.
Прошло еще какое-то время и бац – новый сюрприз. В один прекрасный день Лаша заявляет:
- Пойдем с нами в Дом юстиции. Надо кое-что оформить. Мама прислала нам визы, мне и Нино.
Тамаз чуть дар речи не потерял:
- Как? Со мной даже не посоветовались?? Перед фактом ставите?
- А чем ты не доволен? Люди мечтают, чтобы их дети учились за границей. Вот мы с Нино и едем. Мама и ее новый муж все устроили.
- Муж? – Тамаз подумал, что ослышался.
- Да, муж, Джованни. Забыл тебе сказать, что она замуж вышла.
- Тамрико говорила, что это фиктивно, для документов.
- Папа, ты как маленький... Мама же для нас старается. Чтобы вытащить нас отсюда...
- А я?!!
Лаша замялся:
- Так получилось... Ты тоже виноват... Надо было предпринимать какие-то меры, искать себя в чем-то другом...
В тот день Тамаз страшно напился. До него дошел весь смысл "фиктивного брака". Его, Тамаза, технично ликвидировали, как старый изношенный башмак. Ночью убанские ребята принесли его безжизненным бревнообразным телом.
Отъезд детей в Италию Тамаз встретил относительно без эмоций. Проводив их и вернувшись из аэропорта, походил бесцельно в опустевшей квартире. Потом врубил телевизор на полную мощность и налил себе водки. Это было начало конца.
Безжалостное время летело дальше, как выпущенная стрела из лука. Дети Тамаза довольно быстро устроились на новом месте. Они писали отцу, постили новые фотки в Фейсбуке и Тамаз видел – им там хорошо. Ни о каком возвращении домой они даже и не думают. Иногда на Фейсбуке мелькало улыбающееся лицо его Тамрико. Точнее, уже не его, а этого, толстого с тройным подбородком Джованни.
Тамазу только оставалось матюкаться в экран и стискивать на нервах ни в чем не повинную мышку. Один раз даже раздавил ее в капусту, будучи подшофе. Хотя теперь это самое "шофе" было его постоянным состоянием.
Тамазу пришлось продавать вещи из дома. Он зачастил на Сухой мост. Но там давали такую ничего не менявшую мелочь, что пришлось откинуть эту мысль. Потом дворовые ребята подкинули идею – сдавать квартиру студентам.
На практике выяснилось, что сдача квартиры - это очень хлопотное дело. Милые современные ребята ухитрились ухайдакать его квартиру до неприличия. Через два месяца сдачи вся сантехника приказала долго жить. Студенты все валили на хозяина или на мифическое:
- Кран сам сорвался. И бачок тоже. А туалет и так был треснувший.
Тамаз переругался с наглецами и выгнал их. Хотел найти культурных субтильных студенток, но не повезло и с этим. Потому и ощущал он себя в какой-то засасывающей черной дыре галактики.
Мысли о самоубийстве все чаще и чаще стали давить на постоянно нетрезвые мозги. Будущее представлялось темной бесформенной кляксой, корчащей мерзкие рожи...
Тамаз, походив минут пятнадцать по своим загаженным апартаментам, в итоге нашел выход. Снял запыленную люстру и перекинул веревку через крюк. Стал завязывать петлю. Дрожащие пальцы плохо слушались своего хозяина, чем злили его неимоверно. Наконец-то, выругавшись матом, сделал скользящую петлю. Накинул на себя. Стало жалко себя до слез.
- Почему, почему так все тупо должно закончится??? Господи, сделай что-нибудь!
Э, сколько просил и все впустую.
Тамаз почему-то медлил с последним движением. Умирать все-таки не хотелось, но жить и смотреть на всю окружавшую его пакость просто с души воротило, будто рвотного порошка принял и переборщил сверх меры.
В этот момент из окна на веранде раздался привычный свист Чичико, лысоватого очкарика, жившего в корпусе напротив. Тамаз на дух не переваривал его, считал никчемным чмориком и ошибкой природы от рождения. Чичико подтянулся на руках и заглянул через решетки в окно:
- Э, Тазоооо! Выходи! - загундосил он своим неприятным, режущим слух голосом, за который и получил такую кличку. - Ребята ждут. И где, кстати, мои пять лари? Сандро чачу принес. Тебя не хватает!
Потом всмотрелся в глубь комнаты и охнул. Ругнулся.
- Ва, ты что делаешь??? Совсем погнал? На тот свет всегда успеешь. А нас здесь кинуть хочешь.
Через пять минут Чичико уже дубасил по входной двери.
Тамазу резко расхотелось вешаться. Как-то не фонтан уходить на тот свет с позорнейшим долгом в пять лари.
...Иногда провидение выбирает своим орудием самый ничтожный сосуд, неспособный ни на что большее, но, несмотря на это, выполняющий возложенную на него функцию сполна.
