Здесь разбили японцев: с чем казахстанские поисковики вернулись с Дальнего Востока

АЛМАТЫ, 28 авг — Sputnik. Одна из самых необычных и интересных поисковых экспедиций. Именно так характеризует поездку на дальневосточный остров Шумшу, где прошли последние сражения Второй мировой войны, руководитель казахстанского поискового отряда "Майдан жолы" Александр Шитов.

Несмотря на то, что поисковое движение России, пожалуй, самое развитое на просторах всего Содружества Независимых Государств, попасть на один из Курильских островов, где шли последние бои Второй мировой войны и была окончательно разгромлена Императорская армия Японии – большая удача даже для его представителей.

Все дело в том, что и сегодня ряд островов Курильского архипелага – это особая зона и доступ сюда гражданских возможен только под строгим контролем представителей Пограничной службы ФСБ России. Потому даже поисковые отряды попадают сюда не часто: экспедиции проводятся не чаще, чем раз в пять-семь лет.

С другой стороны, по словам самих же поисковиков, они рады тому, что на некоторых островах, в том числе Шумшу, где в этом году проводилась поисковая экспедиция, нет ни жителей, ни туристов. Именно благодаря этому места боев, завершившихся 80 лет назад, так и остались практически не тронутыми.

О том, как прошла международная поисковая экспедиция на курильском острове Шумшу, какие были сложности и какие находки сделали поисковики, корреспонденту Sputnik Казахстан рассказал руководитель павлодарского поискового отряда "Майдан жолы" Александр Шитов.

- Александр, буквально недавно вы вернулись со своей очередной экспедиции, на этот раз с Дальнего Востока. Насколько я понимаю, она была для вас довольно необычной. Почему был выбран именно Дальний Восток?

- Сама вахта прошла очень для нас интересно в том плане, что мы никогда не выезжали на Дальний Восток. И когда поисковое движение России пригласило принять участие, а это был международный проект, конечно, для нас это было за честь. Приехало большое количество людей, в том числе и из Казахстана. И нам было интересно, как в таких условиях шли бои. В основном мы работали на рубежах, где воевали с немцами, с финнами. А с японцами - для нас это впервые было. И, конечно, обмен опытом очень важный был. Российские поисковики объясняли, как проводить полевой поиск в таких условиях. Было очень важно, конечно, и мнение историков, которые проводили свое экспертное расследование и принимали участие с поисковиками бок о бок в раскопках.

Было тяжело в том плане, что металлоискатель не мог взять сигнал воинов, потому как у них не было вещей - металлических предметов, таких там, как шлем солдатский и так далее. На удачу было все. Тем не менее, силами международной команды, где принимали участие Россия, Казахстан, Беларусь, мы подняли шесть воинов Красной Армии. Нам пришлось выбрать на тот момент траншейный метод. Это, когда мы проводим исследования по картам и так на местности, где проходили окопы, траншеи японские. И их раскапывали заново. Там были камни и булыжники и это осложняло нам работу. Но именно благодаря такой методике были найдены пять человек. Еще одного – шестого, нашли благодаря металлоискателю. При нем была каска металлическая, которая дала хороший сигнал.

- Александр, чем принципиально отличалась эта экспедиция от тех, что вы проводили в России и Беларуси? На Курилах редко бывали поисковики и там, наверное, все сохранилось нетронутым еще со времен войны?

- Вы правы. Если говорить о постоянных экспедициях, то здесь они были редкостью. С большими перерывами. Насколько я понял, последняя была там в 2015 или 2018 году. Поэтому за редкость была возможность принять участие. Тем более, когда такой масштабный проект… Решили к 80-летию окончания войны и плюс еще музей под открытым небом открывали.

Было интересно, что мы там обнаружили танки японские на рубежах. В России и Беларуси такого не увидишь уже в наше время. Как рассказывают бывалые, с большим стажем – лет по 40, поисковики, это еще встречалось. Но вот на острове Шумшу, как раз это первозданное состояние. Как прошли бои на тех местах, так и остались и башни разорванные, и снаряды. Благодаря, конечно, министерству по чрезвычайным ситуациям, там с нами были и саперы. Они помогали с взрывоопасными предметами. Было очень интересно, конечно, познакомиться, увидеть и вооружение японцев. Были и в находках наших сопутствующие вещи.

Местность, конечно… Сама по себе природа дикая, такая уникальная. И, что хорошо, что там нет гражданских лиц, которые могли бы все испортить, допустим, проводя какие-то свои личные раскопки. Нам действительно посчастливилось принять участие, потому как в эти места, а это пограничная зона, только армия России там находится – пограничники… И с особого разрешения только можно попасть. Поэтому много времени заняла проверка. Нас проверяли тоже. Мы отправляли свой список, они принимали решение, кто и в каком количестве поедет.

Все, конечно, зависело от встречающей стороны. И, конечно, большое спасибо хотел сказать в целом поисковому движению России. Вся эта экспедиция была за счет встречающей стороны. Нам, получается, оплатили и авиаперелет, и питание.

Сам лагерь, конечно, уникальный. Мы как поисковики, которые уже давно работают, даже назвали его детским лагерем для взрослых. Потому, что настолько были условия благоприятные, что даже, представляете, там были стиральные машинки, чтобы можно было постираться. Конечно, удобно. Были санузлы, и баня была, и… Ну, все условия для того, чтобы проводить работы комфортно.

Там были не только мы, поисковики. Там приезжали и работники, кто занимался строительством музея под открытым небом, сотрудники полиции, МЧС, медики, волонтеры со всех регионов России приезжали. Большой очень лагерь был.

- Да, безусловно. Но технику безопасности никто не отменял. Это на первом месте. Для меня, как для работника предприятия - работаю на алюминиевом заводе в Павлодаре, это первостепенно. И также у поисковиков. Очень важно, чтобы никто не пострадал. Всегда соблюдается одно правило: "Если ты не знаешь, что это такое, не бери никогда в руки".

Ну, естественно, взрывоопасные предметы запрещено брать в руки. Если вдруг натыкаешься, а такие случаи были - очень много попадалось и снарядов, и гранат, не разорвавшихся еще… Для чего с нами и работали плечом к плечу саперы. Было более 300 вот этих мин, гранат, бомб взорвано. Это действительно очень опасно.

Поэтому и проверку специально проводили, уточняли у какого поисковика какой стаж. Ну, в частности, у нашего отряда интересовались. Я так думаю, это было требование ко всем группам, к каждому отряду и с российской, и с белорусской стороны.

- Когда мы приехали, нас очень тепло встретил руководитель поискового движения Дальневосточного фронта Артем Бандура. И вот он рассказывал, что за его бытность он уже был там неоднократно и поднимали наших солдат. Были случаи, и 23 бойца поднимали. Бывало и меньше. Надежда, конечно, была. Потому как количество погибших там было свыше 1000 человек со стороны Красной Армии. Если их и подняли там небольшое количество, значит в наших силах найти остальных. Конечно, известны такие факты, что большое количество не добравшихся до берега при дисантировании остались в Тихом океане. Их, конечно, останки уже не найдешь, если не выбросит на берег.

Опять же все зависит от того, какое будет состояние, потому как определяем мы принадлежность по амуниции. Если повезет, то будет и медальон. Но в нашем случае медальонов не было, к сожалению. Не получилось установить личность. В августе, 18 числа, группа, которая поехала туда уже после нас, захоронила всех, кто за этот летний период был найден. Погребение прошло на высоте 171 со всеми теми воинами, кто уже был ранее захоронен.

- Я так понимаю, впоследствии проходят какие-то официальные встречи со стороной противника. В первую очередь этими вопросами занимается местная власть. Мы пока не вникаем в эти вопросы, потому как нам их не поручают.

Допустим, мы в России, в Белоруссии находили немцев… В любом случае мы передаем им – местным властям эти останки, а они уже этот вопрос решают на своем официальном, государственном уровне.

- Все верно, да. И это правильно.

- Как я уже говорил, естественно, что нас очень сильно интриговало, когда встречаешься впервые с тем вооружением, здесь, в частности, с японским. Там находится легкие и средние танки японские. За редкость была найдена, допустим, гильза легкого танка, которых там еще никто не находил. Конечно, интересно подержать в руках, увидеть, как эта стреляная гильза выглядит. Она с японскими иероглифами. Встречалась, допустим, неуставная обувь. Это такие резиновые шлепки японские. Даже была, я вот забыл, как называется деревянная обувь женская, в которой женщины ходят японские. Было что мы такую, правда всего одну, нашли. Много посуды попадалось, потому что, в любом случае быт никто не отменял. Много разного - от пузырьков до… Я уже не говорю о том, что постоянно попадалось: гильзы, гранаты и так далее по вооружению.

- На месте, конечно, никто не подрывал, потому как там еще неизвестно, что рядом находится. В первую очередь никто это место не трогает. Его отмечают флажком, если есть возможность, то, конечно, еще и как-то огородить лентой. Но там кругом низкий кустарник, деревьев нет, особо не огородишь, но флажком отмечаешь и сразу же сообщаешь. У каждых поисковых групп была своя рация. Ну и также никто не отменял сотовую связь. Если это взрывоопасный предмет, он, конечно, остается на месте, никто не трогает. После этого приезжают саперы и ведут работы по своей специфике. После они отвозят в определенное место, где складируют. Как только соберется достаточно много – взрывают. Когда были взрывы, это чувствовалось не только как звук, но и чувствовалось даже дрожание земли, настолько много было там найдено артефактов. И это было неоднократно.

Ну а те вещи, экспонаты, которые можно было брать в руки, мы приносили в штаб, в лагерь и передавали историкам, они уже занимались. Там группа профессиональных историков, по-моему, человек пять их.

- Этого не хватало как раз. Костра у нас не было. Таковы были требования лагеря. Он весь из древесины, потому разводить огонь очень опасно. Даже для курильщиков было специально отведенное место. В остальных местах запрещалось. Даже телефоны заряжать запрещалось не в специально отведенном месте. Для этого была отдельная палатка, которая стояла на расстоянии, на тот случай, если вдруг замыкание какое-то произойдет. По этой причине и костра не было. Там был сильный ветер. Такого, чтобы спокойствие было – редкость. Вечером всегда надувал туман, становилось холодно. Нас это, конечно, не пугало, но костер бы согрел. Нам этого не хватало.

- Встречи были ежедневные, регулярные. Порой мы даже от них уставали, потому как весь день находишься, наработаешься. Там же, во-первых, высоты. Постоянно то вверх, то вниз. Колоссальная физическая нагрузка по поиску. Вечером приходишь, хочется отдохнуть. Но по вечерам были встречи, лекции очень полезные. Нам рассказывали, где были бои, военные карты показывали, потом отдельная лекция по амуниции противника. Были кинопоказы документальных фильмов про военно-патриотическое движение России, про волонтерское поисковое движение России. Было интересно посмотреть, как поисковики российские работают в Монголии. Очень интересный был документальный фильм, захватывающий, что аж захотелось тоже поехать в Монголию. С коллегами обменивались контактами, мнениями для того, чтобы дальше сотрудничать и в будущем принять участие и в других уже экспедициях.

Ну, конечно, в экспедицию на Шумшу я бы еще раз поехал, и мы очень были благодарны встречающей стороне.

- Ну, вот Россия. Она очень большая страна. Мы не во всех, конечно, регионах поработали. Мы были в Московской области, в Волгоградской, в Псковской, в Ленинградской. Хотелось бы и в других местах побывать. Не были в Беларуси, но в последнее время тоже получилось, что мы провели переговоры с министерством обороны Республики Беларусь, где тоже поисковое движение и очень трепетно относятся к сохранению памяти. Наладили контакт и уже в этом году у нас была третья экспедиция. Кстати, мы в Беларуси поработали буквально две недели и после нее сразу же поехали на остров Шумшу. У нас не было дня отдыха. Приехали в Москву и сразу оттуда полетели на Камчатку. Была мечта побывать в Молдавии. Вот, Молдавия тоже случилось у нас буквально после пандемии, в 2021 году. Хотелось бы поработать в Прибалтике, там очень много, по известным фактам, воинов-казахстанцев участвовало в освобождении этих стран. Как я уже говорил, Монголия, потому что показали, какие бои там были. Но тут у меня двойной интерес. Получается, у моей супруги дед там воевал. Вот, как бы такой, уже семейный интерес. Ну вот, хотя бы осуществить эти планы… На Кавказ съездить. В Крыму тоже работают поисковики, там побывать хотелось бы.

- Интерес у общества большой. Многие хотят тоже принять участие, и некоторые даже создают новые отряды. Тут вновь вот год назад создался отряд в Абайской области. В каждой области Казахстана практически есть поисковый отряд. И здесь хотелось бы, конечно, чтобы внимание и государство уделяло. Потому как, к примеру, в России очень много государственных грантов, я обращал внимание, направлено на военно-патриотическое движение, на поисковое именно движение. Конечно, можно и строем пройти, еще какие-то сделать мероприятия, но именно поисковое движение у нас пока не сильно замечено в Казахстане со стороны государства.

Хотелось бы, чтобы мы тоже где-то, какой-то проект отработали и могли себе позволить поехать своими отрядами в любой регион, в другую страну, сделать международный проект. Как, в принципе, делает Россия: приглашает к себе за свой счет и Киргизию, и Узбекистан, и Казахстан. Из Прибалтики я видел людей из Беларуси. То есть очень много стран, которые приезжают за счет российского бюджета. Почему бы и в Казахстане это направление не поднять? А пока, в основном, либо за счет спонсора, либо за свой счет многие ездят. Но, к сожалению, со спонсорами сейчас тоже тяжеловато.