У Семена были жена Клавдия и кот Мурзик. Семен любил их обоих. Кот отвечал ему взаимностью, потому что чувствовал в нем хозяина. С Клавдией у Семена такой взаимности не наблюдалось. Она считала, что у мужа "не оттуда руки растут", и "пилила" его по каждому поводу.
У Семена относительно своих рук было другое мнение, но он им с Клавдией не делился. Дабы не нагнетать и без того напряженную домашнюю обстановку.
Иногда, в отсутствие жены, он жаловался на жизнь коту.
- Тебе хорошо, - говорил он четверолапому, - тебя ругают только за то, что ты в туалет вместо своего лотка в угол ходишь. А меня - абсолютно за все. Вон, кран на кухне закапал - я виноват. Норковой шубы у Клавы нет, как у ее подруги Ленки, - я виноват. Даже в том, что синоптики на сегодня обещали солнечную погоду, а целый день идет дождь - тоже моя вина. Ну, разве это правильно? - вопрошал он кота.
Мурзик внимательно слушал хозяина, мурлыкал в знак согласия и лизал ему руку. Но повлиять на поведение хозяйки не мог.
Семен заведовал сельским клубом и считал себя интеллигентным и воспитанным человеком, постоянно читающим классику. Клавдия была совхозным бухгалтером и, кроме дебета и кредита, ничего не читала. Видимо, поэтому, супругам трудно было найти общие темы для общения.
Днем они трудились на своих рабочих местах, а вечерами Клавдия обычно смотрела по телевизору любовные сериалы. Семен в это время возился в гараже со старенькой "Ладой", стараясь, чтобы она все время была на ходу. А когда находился дома, наслаждался стихами великих французов - Бодлера, Верлена и Рембо, взятыми домой из клубной библиотеки.
Впрочем, чаще всего, эта идиллия продолжалась недолго. Клавдия вдруг вспоминала какой-нибудь незначительный повод, чтобы наехать на мужа, и начинался крик. Семен откладывал книгу и молчал.
Но однажды все в жизни супругов резко изменилось. Дело в том, что у них в доме поселился кто-то четвертый. Причем, абсолютно невидимый. Первым его появление заметил кот.
Когда Клавдия в очередной раз принялась отчитывать Семена за то, что он забыл напомнить ей, что надо полить цветы, на комоде что-то зашуршало. Дремавший у ног хозяина Мурзик вдруг резко вскочил на все свои четыре лапы. Шерсть у него поднялась дыбом, глаза загорелись желтым огнем, как у собаки Баскервилей. И при этом он заорал так, будто его режут.
- Ты зачем, изверг, мучаешь животное, - крикнула Клавдия мужу.
- Никто никого не мучает, - отозвался Семен и посмотрел в ту же сторону, что и кот. Но, в отличие от Мурзика, ничего там не увидел.
Впрочем, такая возможность ему тут же представилась. Из кухни вдруг со свистом вылетела любимая чашка Семена и разбилась у его ног.
А затем чудеса продолжились. Стоявшая на комоде фарфоровая статуэтка неожиданно полетела в сторону Клавдии и упала на палас в нескольких метрах от нее.
- Да ты совсем охренел, что ли?! - возопила та.
- Я-то причем? - попытался оправдаться супруг. - Она сама полетела…
- Ты чего из меня дуру делаешь?! Как она могла сама полететь? – вскочила Клавдия, намереваясь, видимо, разобраться с хулиганом-домочадцем.
Но в этот момент, уже на ее глазах, с потолка вдруг упала пластиковая люстра, и стекла от лампочек разлетелись по паласу.
- Мамочки! - заверещала женщина. - Это землетрясение, что ли?
- Я думаю, это Барабашка, - сказал начитанный Семен.
- Какой еще Барабашка? - не поняла Клавдия.
Поскольку больше никаких катаклизмов не происходило, супруги подняли люстру, собрали стекла от лампочек, поставили на место статуэтку и выбросили чашку. После чего Семен рассказал жене о прочитанных им в газетах проявлениях полтергейста, который в народе называют Барабашкой или Домовым.
- А он злой или добрый? - поинтересовалась Клавдия.
- Он добрый, но не выносит криков и скандалов, - отвечал ей муж.
- С этим полст…, Барабашкой можно говорить?
- Не знаю, - пожал плечами Семен. - У кого-то он отвечает на вопросы, у кого-то нет.
- Спроси у него, чего ему надо? – потребовала Клавдия.
- Ну, как он на этот вопрос ответит, он же не говорит, - урезонил ее супруг. - Если только стуком…
- Барабашка, давай, я у тебя буду спрашивать? Ты же умеешь стучать? Если ты согласен, то стукни один раз, если нет - дважды. Хорошо? – поинтересовался он.
Вначале была тишина, но потом супруги ясно услышали один громкий стук, раздавшийся откуда-то с потолка.
- Отвечает, - удивленно прошептала Клавдия.
- Ты не любишь крики? - продолжил вопросы муж.
И опять последовал один глухой стук.
- Ты надолго к нам? - снова спросил Семен.
Барабашка стукнул один раз, сделал паузу и ударил по потолку дважды.
- И да, и нет, - двойной ответ, - сказал Семен.
- Ишь ты, какой, еще не хочет нормально отвечать! - повысила голос Клавдия.
И в этот самый момент со стены за супругами упала их семейная фотография в позолоченной рамке.
- Мамочки, - опять запричитала женщина.
- Он же сказал, что не любит криков. Поэтому держи себя в руках, - урезонил ее муж. - А то вдруг еще на голову что-нибудь упадет.
- Что ж, теперь и ругнуться нельзя, - вконец расстроилась Клавдия.
- Выходит, что так, - ответил Семен.
- Если мы не будем кричать, ты оставишь нас в покое? – поинтересовался он опять у таинственной субстанции.
Одиночный стук был ему ответом.
После этого Мурзик, пребывавший все это время в возбужденном состоянии, успокоился и, свернувшись калачиком, замурлыкал на диване.
С этого вечера в доме воцарились тишина и покой. И хозяйка, по привычке, собиравшаяся было, заорать на мужа, вовремя спохватывалась и закрывала себе рот рукой.
Семен нарадоваться не мог идиллии, которую он сам для себя создал.
Да-да! Зря Клавдия пеняла мужу, что у него руки не оттуда растут. Все у него росло откуда надо, и голова нормально работала. Шоу с Барабашкой он задумал давно. Во время работы в гараже смастерил несколько хитрых устройств, которые и использовал для создания эффекта полтергейста.
Вот только жаль ему было свою разбитую чашку тонкостенного фарфорового литья, подаренную Клавдией в начале их знакомства.
"Надо было какую-нибудь другую посуду использовать", - подумал он. Но потом решил, что ради спокойствия в доме ничего не жалко.
Мурзик - единственное на свете существо, которому он рассказал о своей хитрой проделке, согласился с хозяином и благодарно лизнул Семену растущую откуда надо руку. Кот тоже любил тишину…