Или все, или ничего: один телефонный звонок сломал жизнь трем людям

- Ты уже уходишь - спросила Вика, еще не открывая глаз. - Вот так всегда... Если б ты знал, как мне все это надоело...

- Птичка, у меня же работа, дом, жена, дети, - ответил ей Виктор, наклоняясь над лежащей девушкой и запечатлевая поцелуй на ее обидчиво поджатых губах.

- Когда-нибудь это должно кончиться, - твердо сказала она.

- Что? - весело откликнулся Виктор уже у дверей. - Что кончиться?

- Вот эти твои постоянные уходы.

Он недоуменно пожал плечами и послал ей воздушный поцелуй. Вслед за этим щелкнул дверной замок...

Вика попыталась уснуть, потому что настенные корейские часы с крутящимся золотым цилиндром внизу показывали только десять минут седьмого, и до работы оставалось еще почти три часа. Но она вспомнила, что вчера вечером были гости, хоть и немного - всего трое - Виктор и его друг Андрей со своей девушкой Томой, но все равно осталась грязная посуда. Будь она одна, непременно перемыла бы ее еще вечером. Но Виктор не отпустил ее на кухню, после ухода гостей сразу потащил в постель. И она поддалась, хотя даже во время его ласк думала об этой дурацкой немытой посуде. Может, у нее уже крыша едет? Нет, - подумала она, - просто я очень аккуратная женщина. И Виктор это во мне ценит.

Вика выскользнула из-под голубой шелковой простыни и в чем мать родила прошествовала в ванную. На несколько секунд замерла перед зеркалом. Из белой кафельной глубины на нее смотрела красивая тридцатилетняя женщина с золотистой загорелой кожей, длинными стройными ногами, ну просто фотомодель, сошедшая с обложки "Плэйбоя".

- Все у меня есть, - подумала она. - А счастья нет. Ну почему у своей, у этой некрасивой нудной бабы он должен быть постоянно, а у меня только урывками, по часу-два. Сегодняшняя ночь - у нас всего третья за два года знакомства. Почему одним все, другим - почти ничего.

Настроение от этих мыслей вдрызг испортилось. Она залезла под душ и долго, и зло, до покраснения кожи, терла себя мочалкой. Потом, почти не вытираясь, набросила на плечи короткий махровый халатик и пошла на кухню мыть посуду.

- Ой, Вика, ты сегодня просто Мэрилин Монро! - всплеснула руками Люська, едва Вика спустилась по мраморным ступенькам салона одежды. Обычно подобные комплименты возбуждали ее, хотя она всегда отшучивалась. Но сегодня даже приветливо улыбающаяся Люськина мордашка казалась ей пришедшей из другого мира.

- Да брось ты, - равнодушно сказала она подруге и прошествовала в свой отдел мужской одежды.

Именно этому месту работы она была обязана знакомством с Виктором. Два года назад он приехал сюда с женой выбрать костюм. Они подкатили на шикарном "Мерсе", и Вика еще подумала: "Такой красивый мужик, и такая жена - страхолюдина". Она помогла ему тогда подобрать шикарный прикид - правда, и стоил он около штуки баксов. Но у этого красавчика был толстый кошелек. Видно, на него произвел впечатление не только новый костюм, потому что, когда Вика упаковывала ему покупку, а жена его утащилась в соседний Люськин отдел нижнего белья, красавец вложил ей в руку стодолларовую купюру вместе со своей визитной карточкой.

- Это вам за превосходное обслуживание, - сказал он мгновенно покрасневшей Вике. - Если будет грустно - позвоните, может, чем-нибудь помогу....

Грустно ей стала сразу же после его ухода, но позвонила она ему через два дня. Вика умела держать паузу.

Виктор подкатил на своем искрящемся авто, и они поехали в самый шикарный ресторан, о котором Вика могла только мечтать. А потом был чудный вечер на его даче, с финской сауной и бассейном, где все в тот вечер принадлежало только им двоим...

После этого они стали встречаться постоянно. У его друзей и просто в машине, уезжая за город. Ей не хотелось вести Виктора в свое общежитие, с обшарпанными стенами, обклеенными фото Шварценеггера и Жан-Клод Ван Дама, и, в придачу, со своей соседкой Люськой, девкой добродушной, но очень навязчивой и потому трудно переносимой в больших количествах.

А с наступлением холодов Виктор решил их проблему - купил ей уютную меблированную квартирку недалеко от магазина. И, освободившись от дел, заезжал к ней вечерами.

…С утра в магазин потянулся поток людей. Вика делила их для себя на две категории - покупателей и "туристов". Если первые хотели что-то купить и покупали, то у вторых не было на это денег, и они шастали по магазину, пяля глаза на красивые вещи.

Вика, как обычно, помогала покупателям подобрать то, что они хотели. Вернее, это они так думали, а на самом деле покупали зачастую то, что умело предлагала им Вика. Поскольку были это в основном мужчины, срабатывали ее обаяние и дар убеждения. Здесь она была профессионалкой.

Но в этот день работа не шла ей на ум. Зато там, в голове, засела прочно одна мысль, которая постоянно сверлила ее.

"Все, надоело, - говорила себе Вика. - Или пусть разводится с женой и женится на мне, или вообще больше не приходит. Пусть забирает свою идиотскую квартиру и все, что за это время надарил..."

Но, подумав, что снова придется возвращаться в свою облупленную общагу, Вика чуть не разрыдалась от жалости к себе.

Спустя некоторое время эта жалость переросла в злость к дражайшей половине Виктора.

"Нет, - сказала, мысленно обращаясь к ней Вика. - Я добьюсь, что Виктор бросит тебя и уйдет ко мне. А затем сделаю то, чего ты не можешь. Я рожу ему сына, толстого, красивого такого бутуза (Виктор как-то проговорился ей, что жена его Татьяна бесплодна).

И мы будем жить счастливо и шикарно, потому что у Виктора море денег, а у меня к нему океан любви. Короче, Виктор должен целиком принадлежать ей. И обязательно со всем, что он имеет. Вика представила, как они едут с ним в ЗАГС, и он нежно нанизывает обручальное кольцо на ее пальчик. И звучит вечно волнующий влюбленных марш Мендельсона. А из бокалов, шипя, льется через край шампанское. Все это стало бы возможным, если бы не жена Виктора. От нее как-то надо избавиться. Но как?

Спустя еще сутки в голове у нее созрел план развода Виктора с его женой Татьяной. Он был прост, как инфузория-туфелька.

Сделает это она одним телефонным звонком от неизвестной доброжелательницы. Расскажет о том, что муж постоянно ей изменяет. Если хотите, мол, можете проверить. И назовет адресок и время, когда они с Виктором как раз будут кувыркаться в постели. Пусть приедет и увидит. Вряд ли после этого она не подаст на развод. Конечно, о том, что звонила она, Виктор не должен знать, иначе - хана, он ей этого никогда не простит.

Татьяне она позвонила спустя неделю. На этот раз она не держала паузу - просто до этого Виктор улетел в командировку, и она не знала, когда он точно вернется. Но после того, как он позвонил ей в магазин из своего офиса (она слышала голос секретарши Лены, объяснявшей кому-то, как правильно заполнять доверенность) и, как всегда назвав ее птичкой, пообещал вечером приехать, Вика мгновенно приняла решение. Она спокойно подняла телефонную трубку и набрала домашний номер Виктора.

- Вас слушают, - сказали на том конце провода. Голос у Татьяны оказался приятным - немного грудным и в то же время очень женственным и влекущим. Но Вике незачем было оценивать ее дикцию.

Свой голос она могла не менять, Татьяна ни разу не слышала ее ни живьем, ни по телефону. И потому Вика, четко и раздельно произнося слова, заговорила. Но не доброжелательно, как она задумала, а с ехидной слащавостью и презрением.

- Вы извините, Татьяна Алексеевна, я хочу вам помочь. Хотя, может быть, об этом не стоило говорить, я понимаю, какую боль вам причиняю, но мне жаль вас. Пока вы ждете мужа домой, он изменяет вам с этой... Викой. Короче, если не верите мне - приезжайте сегодня в шесть вечера по адресу...

На том конце провода возникла долгая пауза, потом охрипший голос спросил:

- Простите, а кто это звонит?

- Какая разница, работница вашего мужа. Не забудьте, в шесть часов по адресу...

Вика положила трубку и облегченно вздохнула. Где-то в глубине души ей стало жалко Татьяну, она представила сейчас себе ее самочувствие.

"Ну, ладно, хватит всех жалеть, меня никто особо не жалеет, - подумала она. - Только бы Виктор не опоздал..."

Виктор пришел в половине шестого, как и обещал. Неделя разлуки сделала его еще более нетерпеливым.

Звонок в дверь, как и рассчитывала Вика, застал их в кровати.

Виктор резко вскочил и спросил испуганно:

- Ты кого-нибудь ждешь?

- Нет, - сказала Вика, как можно спокойнее. - Наверное, это Люська. Но я ее не приглашала.

Она вытащила ноги из-под замершего на постели Виктора и в чем была, то есть ни в чем, направилась к двери. На пороге, как и полагалось, стояла жена ее гостя. Лицо женщины было красным. Она оценивающе взглянула на Вику, потом небрежно отшвырнула ее с дороги, как нашкодившую кошку, так, что она сломала о стену искусственный ноготь, и прошла в комнату.

- Женщина, вы кто?! - продолжала играть Вика.

Татьяна остановилась, оглянулась на ее голос, потом осмотрела Виктора, который инстинктивно попытался прикрыться простыней и переспросила.

- Кто я? Вот эта дрянь скоро узнает, кто я, и что я для него значила, - указала она на съежившегося на постели Виктора. Потом повернулась и, не глядя ни на кого, гордо подняв голову, королевской походкой покинула квартиру.

На любовника Вики жалко было смотреть. Осунувшийся, растерянный, он никак не мог попасть ногой в брюки и все время повторял:

- Вот влетел, вот влетел...

Уже в дверях он оглянулся на Вику и, скосив глаза куда-то в сторону, спросил:

- Слушай, а может, она простит?

- Не знаю, - пожала плечами Вика.

Виктор появился через два дня. Вика его не узнала. Взгляд его пустых глаз был колючим, и без того тонкие губы поджаты.

- Тварь! - сказал он. - Какая же ты тварь.

- Ты что? - не поняла Вика. - При чем здесь я? - попыталась она продолжить игру, но при этом всем нутром чувствуя, что все построенное ею вдруг рушится, как карточный домик, по непонятным причинам.

- Зачем ты это сделала?

- Ну что, что я сделала? - не выдержала Вика, чувствуя, что еще немного - и она забьется в истерике.

- Зачем ты позвонила Татьяне?

- Я не зв.., - начала Вика, но он резко перебил ее.

- Брось врать! Я твой голос уж как-нибудь отличу. Татьяна ваш разговор на диктофон записала и продемонстрировала мне в качестве вещдока.

- Не забудьте в шесть часов по адресу... - передразнил он. - Ну что я тебе плохого сделал? Чего тебе не хватало?"

- Я хотела, чтоб ты был только моим…- пролепетала Вика.

- Ха, - усмехнулся Виктор. - Нужна ты... Ты знаешь, что я, благодаря тебе, теперь гол, как сокол. Отовсюду пинка мне дали... Ни фирмы, ни квартиры, ни жены...

- Как ни фирмы, ни квартиры? - похолодела Вика, еще на что-то надеясь в глубине души. - Ведь фирма твоя?

- Дура! Не моя, а тестя. Я исполнительным директором был, даже не учредителем. И квартиру нам с Татьяной тесть на свадьбу подарил, поняла теперь? Ты хоть понимаешь, что всю жизнь мне разбила?

Он повернулся и хлопнул дверью.

На следующий день Вика съехала с квартиры в свое общежитие, к вящей радости соскучившейся по общению Люськи.

Так они и живут. Виктора Вика больше не видела. Если бы кто-то спросил ее сейчас, что она ненавидит больше всего на свете, она бы сказала: телефон с записывающим устройством.