Действия Москвы на украинской территории и ответ на эти действия со стороны США раздаются эхом по всему миру. В том числе и по постсоветскому пространству, которому теперь надо привыкать к новым правилам игры.
Мировое геополитическое землетрясение. Именно так, пожалуй, можно назвать российскую спецоперацию на Украине. Афтершоки от нее меняют всю современную систему международных отношений, разрушают правила и принципы, сложившиеся после окончания холодной войны. И у государств, которые будут жить в новых условиях, есть, по сути, два пути - их принять, либо им сопротивляться – чтобы в итоге принять.
И это касается всех стран. Европейских и азиатских, больших и малых, демократий и не совсем. Касается и всех стран ближнего зарубежья.
Реалии экономические
Всем нравилось пользоваться благами глобализации – единой валютой (долларом), едиными глобальными финансовыми институтами, едиными стандартами кредитных карт.
По ряду позиций западные компании являлись монополистами, и в общем это всех устраивало – все думали, что западные страны живут в рамках рыночной экономики, работают по формуле "товар – деньги - товар".
Сейчас же выясняется, что Запад абсолютно не стесняется использовать свои монопольные позиции в ряде секторов экономики для политического давления.
Реалии информационные
Мы уже привыкли к тому, что западные СМИ являются, по сути, рупорами американской и европейской пропаганды. Что для них есть плохие террористы и хорошие террористы – в зависимости от того, на чьей стороне эти террористы выступают.
Что они как по команде могут ополчиться на страну, чей руководитель не нравится Вашингтону, но при этом также по команде могут отвернуться и не писать, например, о расчленении западного журналиста - по указанию руководителя страны, который нужен и важен Вашингтону.
Однако мы не привыкли к массовому использованию соцсетей как инструмента пропаганды. Соцсети, которые сначала позиционировались как площадки для свободных дискуссий, превращаются в массовые каналы дезинформации – и чем более "цифровым" является общество страны, тем более тотальной и эффективной становится эта дезинформация. А цифровизацию, как известно, остановить нельзя – сейчас это синоним прогресса.
Реалии политические
И они отнюдь не в том, что Вашингтон может делать все, что хочет, и никто ему ничего поперек не скажет. Скорее наоборот – конфликт на Украине показал, что волевое, уважающее себя государство может публично бросить перчатку в лицо американцев и переступить те красные линии, которые Соединенные Штаты в одностороннем порядке выставляют.
Что Америка, в свою очередь, не способна и не желает защищать тех партнеров, которых она натравливала на своих противников из числа великих держав. Да, она может ругаться, возмущаться, вводить санкции, красить объекты в цвета украинского флага – но она при этом не имеет ни воли, ни возможности предпринимать какие-то серьезные действия по спасению Украины.
Примерно такая же судьба ждет государства, которые Штаты пытаются натравливать на Иран или Китай.
Реалии российские
Ни для кого не секрет, что некоторая часть элит постсоветского пространства привыкла видеть в России этакую корову, которую можно доить на субсидии, рабочие места, гарантии защиты – но при этом ничего не давать в ответ. И не просто не давать, но еще и игнорировать российские интересы.
Ущемлять русских, преследовать русскую культуру, порой заниматься вымогательством у русского бизнеса, а временами даже предоставлять свою территорию российским врагам.
Считалось, что Москва будет терпеть, что Москва не отвечает. Украинский кейс показал, что даже у Путина терпение когда-нибудь заканчивается. Что российский президент вполне может превратиться из условного Кота Леопольда (призывающего всех жить дружно) в медведя, защищающего свою тайгу. Но – внимание – защищающего вежливо и цивилизованно.
Россия не против, чтобы страны ближнего зарубежья делали евроатлантический выбор – пожалуйста, это их право. Однако при этом страна должна понимать, что: а) она лишается ряда экономических перспектив в России и б) она не должна отождествлять свой евроатлантический выбор с русофобской политикой.
То есть, проще говоря, она может становиться частью евроатлантической семьи (точнее, считать себя ее частью – ни грузин, ни молдаван, ни даже украинцев Европа равными себе не считает), но при этом не становиться антироссийским форпостом Запада.
И эти правила игры, между прочим, уже поняла и приняла Грузия – не случайно Ираклий Гарибашвили отказался – несмотря на дикий вой местной оппозиции – от присоединения к антироссийским санкциям Запада. Очень бы хотелось, чтобы российский МИД оценил этот шаг Тбилиси и сделал шаг в ответ – например, поддержал восстановление прямых авиаперелетов или серьезно облегчил процедуру получения грузинами виз в Россию.
Пора определяться
По сути, постсоветским странам сейчас надо определиться. Они могут идти в этот новый мир рука об руку с Москвой, Пекином и другими странами, заинтересованными в демонтаже порочной мировой системы, которую США контролируют и которую используют в своих эгоистичных интересах.
Либо они могут отказаться, дистанцироваться от бунтующей против Запада Москвы и остаться в рамках американской системы.
Вот только при выборе второго варианта дальнейшее развитие событий весьма предсказуемо.
Странам Средней Азии американцы будут нести "демократию", а по факту попытаются устроить серию цветных революций для того, чтобы создать в регионе пространство нестабильности, ослабляющее Россию и Китай.
От государств Южного Кавказа потребуют выбрать, с кем они – с Россией или с США (Москва такой выбор никого делать не заставляла, но у Вашингтона тут черно-белое сознание).
Скорее всего, ни пророссийская Армения, ни протурецкий Азербайджан, ни даже прозападная, но в экономическом смысле зависимая от России Грузия такой выбор не сделают – после чего получат свою порцию санкций от Соединенных Штатов.
Перед таким же выбором поставят Молдову, однако вряд ли Кишинев рискнет пойти против России в ситуации, когда Москва по итогам нынешнего конфликта на Украине получит (под контроль или полностью) территориальный коридор в Приднестровье.
Так что, в конечном итоге, государствам постсоветского пространства придется принять новую реальность. И лучше сделать это раньше, с выгодой, чем позже с потерями.