Иван Зуев, Sputnik
В понедельник, 14 февраля, сын главы Туркменистана Сердар Бердымухамедов объявил о своем выдвижении в качестве кандидата на выборах президента, которые должны состояться 12 марта. Кроме него пока никто не объявил об участии в гонке.
Накануне, в пятницу, президент Туркменистана Гурбангулы Бердымухамедов объявил о своем скором уходе с поста. В специальном заявлении, которое глава страны сделал для верхней палаты парламента (Халк Маслахты) говорится, что он принял "непростое решение о себе" и о необходимости "дать дорогу молодым".
"Свой огромный жизненный и политический опыт я как председатель Халк Маслахаты намерен далее направить в эту область (передачу власти новому поколению, - Ред)", - заявил президент Туркменистана.
На следующий день после заявления Бердымухамедова ЦИК страны объявила, что досрочные выборы президента республики состоятся 12 марта.
В прошлом году Бердымухамедову исполнилось 64 года. В выступлении он упомянул и про это, добавив, что "достиг возраста пророка". У власти Гурбангулы Бердымухамедов находится с 14 февраля 2007 года. Он был избран главой государства после смерти пожизненного президента Туркмении Сапармурата Ниязова в декабре 2006 года.
О возможном транзите власти в Туркменистане эксперты говорят уже несколько лет. В 2020 году в стране прошла конституционная реформа. Парламент республики был разделен на две палаты, верхнюю (Халк Маслахаты) и нижнюю (Меджлис), действующий президент после ухода со своего поста становится пожизненным членом Халк Маслахаты.
В сентябре 2021 года сыну президента Гурбангулы Бердымухамедова Сердару исполнилось 40 лет. По Конституции Туркменистана этот возраст определяется как минимальный порог для того, чтобы избираться президентом республики. Сердар с 2011 года занимает важные посты во властной вертикали Туркменистана. С 2011 года он возглавлял департамент республиканского МИДа, в 2016 году стал депутатом парламента, а через три года - губернатором (хякимом) Ахалского велаята.
Процесс транзита власти в республики запустили события в соседнем Казахстане, считает завотделом евразийской интеграции и развития ШОС Института стран СНГ Владимир Евсеев.
"На него произвел впечатление затянувшийся процесс транзита власти в Казахстане, когда у руля фактически находились два человека, а бразды правления были у Нурсултана Назарбаева, а Токаев еще не имел [всей полноты] власти. В итоге эта ситуация была использована для попытки госпереворота", - говорит он.
Эксперты, опрошенные Sputnik, пояснили, что закрытый характер политического режима не дает возможность получить ясную картину происходящего в стране. Но они предполагают, что в настоящий момент Туркменистан столкнулся с вызовами в сфере экономики, которые определяют решения руководства страны на внешнем контуре.
По данным на 2021 год, которые публиковали туркменские СМИ, целый ряд ключевых отраслей экономики государства были серьезно обременены кредитной нагрузкой. В марте 2021 года на совещании с членами правительства сам глава государства подчеркивал необходимость своевременного погашения иностранных кредитов. Эксперты полагают, что в настоящее время долговая нагрузка на экономику страны – серьезный фактор, дестабилизирующий ситуацию.
Газовые долги определяют политику
"Социально-экономическая ситуация в стране сейчас сложная. Все ресурсы, которые есть, уходят на оплату долгов, в том числе - и за модернизацию газовой отрасли и развитие инфраструктуры. Очень сложно в таких условиях снимать социальное напряжение в обществе. Поэтому можно предположить, что Гурбангулы Бердымухамедов не стал тянуть с транзитом", - говорит Евсеев.
По его словам, непонятно, в какой форме нынешний президент оставит контроль над ситуацией в своих руках. Наиболее вероятный вектор внешней политики при новой конфигурации руководства страны – курс на сохранение прежней политики, однако постепенно она будет меняться в пользу сотрудничества со странами ЕАЭС, а в перспективе - и с ОДКБ.
"В отношении государств бывшего СССР будет преемственность внешней политики. Продолжение курса многовекторности и нейтрального государства. Однако экономическая ситуация и напряженность в регионе, в Афганистане, например, подталкивает Туркменистан к принятию принципиальных решений. Я бы не удивился, если будет принято решение стать страной наблюдателем в ЕАЭС и может быть даже наблюдателем ОДКБ, но это в перспективе", - говорит Евсеев.
Конец политики нейтралитета
К взаимовыгодному сотрудничеству внутри ЕАЭС и ОДКБ Туркменистан подталкивает и ситуация в Афганистане, говорит Евсеев, где осенью прошлого года к власти пришло движение Талибан*.
"Именно приход к власти в Афганистане талибов изменил Туркменистан. Теперь ему крайне сложно оставаться нейтральным. Его вооруженные силы не способны к противостоянию с Афганистаном, так или иначе придется сотрудничать с кем-то, в том числе и с талибами, поэтому ни о каком нейтралитете речь уже не идет", - говорит Владимир Евсеев.
Постепенный отход от политики нейтралитета, принципы которой исповедовали в стране со времен руководства Сапармурата Ниязова, наблюдатели отмечают в том, что осенью 2021 года Туркменистан впервые принял участие в саммите Тюркского совета в Стамбуле.
А в апреле 2021 года сын президента Туркменистана Сердар Бердымухамедов принял участие в мероприятиях Евразийского межправительственного совета, которые проходили в Казани под председательством премьер-министра России Михаила Мишустина.
"Самоизоляция сейчас, как говорят многие эксперты, становится проблемой для Туркменистана. Китай, и Россия, и США активно работают в этом регионе. Туркменистан становится, так или иначе, субъектом политики других стран. Закрытость уже прямо бьет по экономике страны, поэтому сейчас они активно развивают экономические связи, в том числе, и особенно - с Узбекистаном, и даже с Кыргызстаном налажены взаимовыгодные отношения по экспорту электроэнергии. Страна будет меняться, это уже не зависит от личности руководителя", - говорит кыргызский политолог Денис Бердаков.
Ашхабад-Ташкент
Сотрудничество Туркменистана с Узбекистаном наблюдатели и эксперты называют ключевым для обеих стран. Узбекистан в этом партнерстве выступает транзитером электроэнергии и одним из крупнейших торгово-экономических партнеров Туркменистана, если не брать в расчет экспорт газа. В конце 2021 года замглавы узбекского кабинета министров Сардор Умурзаков заявлял, что товарооборот между Узбекистаном и Туркменистаном за последние несколько лет вырос втрое, а за первые восемь месяцев прошлого года увеличился на 25%.
"Этот тренд будет продолжаться, потому что последние четыре года мы видим яркую активизацию экономической политики в самом Узбекистане, который становится центром Средней Азии и продвигает этот конструкт. Ташкенту выгодно создание единого региона для экономической интеграции. Туркменистан нужен Узбекистану как источник углеводородов и один из выходов на Каспий. Меняется не только Туркменистан, но и весь регион изнутри, наблюдаются серьезные тенденции для внутренней интеграции. Поэтому отношения будут развиваться. Сложнее ситуация обстоит с Таджикистаном. Слишком уж разные экономики и низкий платежеспособный спрос в самом Таджикистане. Кроме того, Таджикистан скорее больше завязан на Узбекистан напрямую", - говорит Бердаков.
Со временем в Туркменистане начнется аккуратная трансформация режима "сверху" и руководство возьмет курс на большую открытость, предполагает Владимир Евсеев.
"Я бы ставил на медленную трансформацию и изменения сверху. Однако идти она будет поэтапно, и жесткое правление какое-то время будет сохраняться. Более мягкие сценарии также могут толкнуть республику в хаос", - отмечает он.
* Организация находится под санкциями ООН за террористическую деятельность.