Для тех, кто думает, что тут какая-то чисто китайская экзотика, которой нет у нас, — да, таких форм обожествления звезд экрана и музыки в отечестве не придумали, зато есть нечто похожее по части звезд спорта. Но дело не в том, кто предмет культа, а в самом культе. В Китае начали этим феноменом заниматься всерьез, причислив его к угрозам обществу, в том числе и внешним, пишет колумнист РИА Новости.
Вопрос в том, удастся ли эту угрозу как-то побороть.
Известно, что в Китае сейчас мощнейшая индустрия кино, и снимают очень хорошо. Менее известна за пределами страны музыка. А там есть все: рок, рэп, этнический поп (например, тибетский или уйгурский), а также великолепный нью-эйдж. В нашей истории речь о звездах — как экрана, так и музыки, тем более что часто этот статус совмещается.
И у звезд этих создаются громадные (Китай ведь) массы интернет-поклонников, которые поначалу никого особенно не беспокоили. Но дальше стали замечать, что героев своих эти толпы не только обожествляют, но иногда — по неожиданным поводам — начинают травить, а те обижаются и теряют творческий запал. И происходящее, на первый взгляд, выглядит как-то бесконтрольно.
Китайское экспертное сообщество, направляемое в том числе и властями, стало разбираться в феномене.
Выяснилось, во-первых, что речь идет о подростках, в основном школьниках. Причем их не просто много — до 30 процентов как-то участвуют в фанатских группировках.
Второе: психологи говорят, что сообщества фанатов создаются в точности по законам тоталитарных сект (и это полезное для всех открытие).
Третье: эти анонимные, но экзальтированные и агрессивные секты могут в том числе направляться и из-за рубежа, пусть даже только теоретически. Особенно с учетом того, что китайцев за пределами Китая несколько десятков миллионов, а они бывают всякие.
Звучит все это — насчет внешних злобных сил — конечно, неприятно. Эмоции тут возникают примерно такие же, как при чтении наших современных авторов, которые сегодня на полном серьезе говорят нам, что "Битлз" были проектом ЦРУ. Любые спецслужбы должны интересоваться новыми феноменами внутри обществ, но чтобы они сами их конструировали с нуля — это как минимум комплимент. А вот использовать — все возможно. Тем более что тут нет ничего нового.
Сообщества фанатов были во Втором Риме, там обожествляли колесничих, гонявших кругами по громадному константинопольскому ипподрому. Более того, фанаты этих титанов спорта создавали свои — и очень мощные — политические партии, вменяемость которых была примерно равна современным аналогам. Так что все уже было, но раньше не существовало интернета.
Сейчас, в общем-то, всем ясно, что социальные сети — чистое зло, если сочетать их с неграмотной (или подростковой, то есть умственно не сформировавшейся) аудиторией. Они активизируют худшее в человеческих сообществах. И одно дело — гламурные журналы или передачи по телевидению, где цитируются сомнительные или пустые высказывания якобы звезд, гламур — это как бы для узкого круга. Другое дело, когда этим заняты миллионы китайских старшеклассников.
Самое интересное в происходящем — способность китайских или любых других властей добиться своих целей.
Есть такие люди, полагающие, что если что-то запретить, то оно должно немедленно запретиться и исчезнуть. А китайская нация этим идеализмом сильно отличается, причем независимо от идеологии власти. В Сингапуре, например, где три четверти населения — выходцы из Китая, были поставлены эксперименты: отучить китайцев плеваться на улицах (по крайней мере, центральных) и жевать жвачку. И власти этой страны утверждают, что итог эксперимента удачный или относительно удачный. Хотя никакого коммунистического тоталитаризма там нет.
Российский исследователь, профессор Александр Лукин предпринял минувшим летом типологическое исследование — классификацию коммунистических режимов: левые (как при Мао Цзэдуне), правые (как при Сталине), бюрократические. Нынешних китайских руководителей Лукин относит к последним. В ответ он получил диссидентские мнения коллег, что нынешний Китай, вообще-то, коммунистический лишь формально и на словах, а на самом деле это консервативная национальная система с сильной социальной политикой.
Но назовите эту штуку как хотите — лишь бы она работала. Китайские идеологи и бюрократы не боятся делать в порядке эксперимента то, что вызывает изумление и возмущение у западных идеологов, — да, это факт. Но при этом китайские власти совершенно не увлекаются взбиванием пены идейного фанатизма, кампаниями в стиле "добить антисоциальный феномен", как это было бы при прежнем (левом) режиме Мао.
И в истории с фанатами звезд они, наоборот, проявили предельно трезвый и прагматичный подход.
Что они сделали: начали контактировать с теми, в чьих руках деньги, генерируемые тем самым фанатизмом. Да-да, без денег тут никак. Сообщества фанатов, будь то вокруг большого спорта в Константинополе или Москве либо вокруг китайских актеров и музыкантов, это деньги — и в сумме очень большие.
В основе каждой фанатской интернет-секты, как выяснилось, лежит маркетинговая служба той или иной компании в шоу-бизнесе. Такие люди относятся к фанатам как к материалу, бесплатной рабочей силе для продвижения образа очередной звезды. Сайты фанатов кем-то ведь управляются, и эти кто-то умело вбрасывают нужные идеи, которые потом как бы сами по себе расходятся по громадным аудиториям.
Дело в том, что в сообществах есть несколько уровней статуса участников, и надо очень постараться, чтобы заслужить, например, десятый уровень, на котором ты получаешь эксклюзивную информацию и право переписки с "божеством". Для достижения же этого уровня надо выполнить какие-то задания, а иногда и пожертвовать немного денег.
То есть ладно, если бы это была просто бесплатная сила. Однако детей еще и откровенно доят. Например, дают право поучаствовать в сборе денег ко дню рождения звезды под лозунгом: "Если ты любишь своего героя, то должен что-то сделать для него". В общем, (смотри выше) — обычная тоталитарная секта, фанатичная и действующая по одной из веками отработанных технологий.
Пока что Пекин только начал приближаться к решению проблемы — аккуратно, но систематично, в китайском стиле. Опыт в любом случае интересный, независимо от степени его успеха.