Весной 2013 года я радостно думала о скором декретном.
Помню, на празднование Наурыза еще лежал снег. Такой хмурый, местами стеклянный. Вот и все, что помню о погоде того марта.
Муж заканчивал ремонт в детской. Переклеил обои, застелил ковролин - через 2,5 месяца должен был родиться наш второй ребенок. Но у него оказались свои планы.
Мимишные сердечки и мишки на обоях я пересчитала много раз, когда неожиданно начались схватки.
"Научилась есть и пить лежа" - казахстанка о двух месяцах в изоляции
Девушка со скорой успокаивала: бывают ложные, говорила она. Но водителю сказала: "Едем в перинатальный центр". Машина пронеслась мимо близлежащего роддома, в котором появилась на свет старшая дочь.
Процедура оформления, расспросы о наличии тревожного чемоданчика роженицы... Его у меня не было. Как и не было понимания, что все это происходит со мной. Перевод в палату и молчание. Совместное. У моей соседки и меня, так не желавших появления на свет ребенка на таком сроке беременности.
Три дня прошли в перманентном состоянии. Схватки то усиливались, то затихали. На четвертый день все прекратилось. Меня приободрили, дав понять, что скоро выпишут. Как-то увидела в одном из кабинетов всеми почитаемого врача-светилу. Отзывы о нем были только восторженные. Спросила у него, можно ли помочь мне остановить этот процесс. "На все воля Всевышнего!" - ответил тогда он мне.
И мой ребенок родился ночью. В окружении команды из неонатолога, реаниматолога и других нужных медицинских работников. Моя акушерка Ирина радостно сообщила: "Мальчик!" И даже показала его, вызвав недовольство готовых к реанимационным действиям врачей. Потом был только набор непонятных для меня слов: интубация, сатурация, кислород.
Срок 28 недель. Вес 1 килограмм 450 граммов, рост 38 сантиметров. Это я запомнила навсегда.
Ребенка забрали в реанимацию, прийти к нему разрешили через три часа. Меня же чуть погодя отвезли в послеродовое отделение. Утром, придя в себя, увижу в большой палате четырех женщин. С детьми. Только я одна. Без люльки, без каких-либо здравых мыслей в своей голове.
Ушла к медсестрам, попросилась перевода к таким же, как и я.
В реанимации меня впервые проинструктировал медбрат. Обязательно снимать халат, оставаться в чистой пижаме, руки обрабатывать до локтей. И так каждые три часа в сутки. Я должна была приходить к сыну, чтобы кормить его. Природа устроена так, что после появления на свет малыша появится и пища для него у женщины в груди. Сначала совсем мало, затем немного больше. Первый миллилитр мы сцедили с медсестрой, которая потом и научит меня всему этому.
Двойняшки родились с разницей в два месяца в Уральске
Каждые три часа я поднималась к сыну, переодевалась и дезинфицировала руки. Некоторое время спустя появились трещины, кожа покрылась корками из-за антисептиков. Но это не беспокоило нас нисколько. Все мы, матери таких крох, думали только о том, чтобы врачи спасли наших детей.
Через неделю мне уже не нужен будильник, встаю на кормление сама. Еще и пробую будить других женщин. Их, как и меня, официально выписали. Неофициально – оставили, чтобы кормили грудным молоком своих торопыжек. Детей, которые поспешили прийти в этот мир.
Пыталась забеременеть более 50 лет: 74-летняя женщина родила двойню
Мам предупреждают: плакать нельзя. "Лучше скажите выбранное имя", - говорят врачи.
Имена малышей потом распечатают и приклеят на кувезе – инкубаторе для малышей с трубками и кислородным аппаратом. Врачи и медсестры знают всех крох по имени и фамилии, разговаривают с ними. Учат общаться и нас, изолированных от внешнего мира женщин. Одни пробудут здесь два месяца, другие - проживут по полгода, третьи - еще больше.
Сына через месяц переведут из реанимации в отделение выхаживания недоношенных. Он уже дышит сам, но по-прежнему слаб и мал. У нас будет отдельная палата, родным разрешат навещать меня в определенные часы. Буду мчаться к ним в приемный блок, чтобы рассказать об успехах своего сорванца.
Выпишут нас еще через месяц. Мой парнишка будет уже весить 2 килограмма. Будет уже май, легкий и светлый. Дарящий силы и веру. Как и сейчас.