ПЕТРОПАВЛОВСК, 29 янв — Sputnik. Житель Петропавловска Леонид Иванович Анцибор – один из тех, кто в детстве был узником Бухенвальда. Он рассказал корреспонденту Sputnik Казахстан о том, как побывал в аду - одном из крупнейших концлагерей фашистской Германии.
Первый круг ада
Когда Леонид Анцибор в 1941 году попал в Бухенвальд, или, по его словам, в "ад", ему едва исполнилось семь лет.
До войны семья Анциборов жила в Харьковской области на станции Сахновщина. Именно на ту местность - от Полтавы до Харькова - и пришелся один из первых и основных ударов гитлеровской армии. Фашисты шли тысячами, танки с крестами на боках занимали один населенный пункт за другим.
Немощных и больных отправляли в крематорий
Через две недели после начала войны семья Анциборов и другие жители станции Сахновщина оказались на оккупированной врагами территории. Они пытались бежать к родственникам в деревню, еще не занятую немцами, но в пути их задержал патруль полевой жандармерии и вернул обратно.
На родной станции беглецов ждал поезд, состоявший из небольших деревянных вагонов. Людей погрузили, буквально утрамбовали в эти тесные "каморки" на колесах, и повезли до Польши.
Дорога была ужасная - страшная духота, постоянное чувство голода, людям приходилось стоять, прижавшись друг к другу, ведь места не хватало даже для того, чтобы просто сесть... А в Польше часть пленных осталась в Освенциме, других же (в том числе и Анциборов) пересадили в теплушки и повезли в концентрационный лагерь Бухенвальд - тогда один из крупнейших концентрационных лагерей на территории Германии.
В Бухенвальде прибывших рассортировывали - слабых, старых, больных и беременных женщин отправляли в крематорий, здоровые и сильные помещались в рабочие бараки, детей же сгоняли в специальное закрытое помещение, выходить откуда им запрещалось.
"Наш лагерь был трудовой, здесь пленных русских, евреев, поляков, чехов, французов использовали в качестве бесплатной рабочей силы, - рассказал Леонид Иванович. - Мои родители работали на химическом заводе, мы с братом их практически не видели. Кормили нас очень плохо, утром и вечером давали жидкую баланду из брюквы (овощ, похожий на репу). Так что жили мы впроголодь, и через пару месяцев уже походили на живые скелеты, обтянутые кожей. Ходили все пленные в одинаковых брезентовых полосатых куртках и штанах и в матерчатой обуви на деревянной подошве. Естественно, в баню нас никто не водил, так годами люди не мылись и не стирали одежду".
Заключенные были расходным материалом
Узники в Бухенвальде, как, впрочем, и в других лагерях, были не людьми, а первичным сырьем для огромной и страшной промышленности. У всех пленных забирали одежду, обувь, ценные вещи, очки - все это хранилось в специальных складах, а потом сортировалось и отправлялось на продажу в Германию или для обмундирования немецких солдат.
Когда лагеря освобождали, то взгляду советских воинов и союзников предстало жуткое зрелище: в одних сараях - горы ботинок, туфель, сапог, гетр, причем рядом со старческими стоптанными штиблетами лежали детские сандалии и пинетки младенцев; в других складах - волосы... Тонны волос тех, кого отправляли в печи крематория. Хранились они аккуратно, строго распределяясь: отдельно - длинные и короткие, по отдельности светлые и темные. Пряди обычно паковались в тюки и отправлялись в Германию, где им быстро находили применение: из волос пленных делали парики, набивали матрасы для армейских казарм.
Памяти жертв Холокоста: истории узников Освенцима - видео
Отдельной категорией доходов фашистов были ювелирные и золотые изделия. Так, перед сожжением жертвам вырывали золотые и платиновые коронки, у всех пленных изымались драгоценности - кольца, серьги, браслеты, золотые и серебряные монеты. Все это периодически по мере накопления направлялось в Рейхсбанк.
Предприимчивые фашисты даже пепел сожженных узников использовали в качестве удобрений. Причем сами тела также служили дополнительным источником топлива для обогрева служебных помещений эсэсовцев. В этом смертном производстве, приносящем Германии огромные деньги, отходов не было...
Страшные опыты над узниками концлагерей
А еще лагерные фюреры заключали договоры с химическими фирмами о направлении туда узников для проведения испытаний новых препаратов. В договорах указывалось, сколько направляется на опыты "штук" и по какой цене.
Над узниками проводилось множество медицинских опытов и в самом лагере. В результате опытов большинство жертв умерли мучительной смертью. Заключенных инфицировали сыпным тифом, туберкулезом и другими опасными заболеваниями для того, чтобы проверить действие вакцин против возбудителей этих болезней. Заболевания из-за скученности в бараках и плохого питания очень быстро перерастали в настоящие эпидемии.
"Из нашего детского барака постоянно уводили детей, обратно никто не возвращался. Уже потом мы узнали, что их использовали для опытов, для медицинских экспериментов", - вспоминает Леонид Анцибор.
Врачи-фашисты обладали просто невероятным садизмом, они ставили над узниками такие опыты, что просто при их описании кровь стынет в жилах. Они доказывали, что карие глаза евреев никак не могут превратиться в голубые глаза арийцев и вводили для этого в глазное яблоко подопытных жидкость голубого цвета. У своих жертв врачи часто вырезали внутренние органы и на их место вшивали органы животных. Регулярно у всех заключенных (и без того истощенных) медсестры-фашистки литрами брали кровь из вены, используя ее для опытов и изготовления сывороток.
Крематории работали день и ночь
В лагере ежедневно уничтожалось по тысяче человек, с дрожью в голосе рассказывает Леонид Иванович.
"В Бухенвальде комбинат смерти был более современным, чем в других лагерях. Обреченных узников "набивали" в крытые грузовые машины и, пока везли до печей, открывали угарный газ... Сжигали в крематории уже тела", - рассказал он.
При этом убивали тех, кто потерял силы от истощения или болезней, а другие заключенные, пока были здоровы, оставались живы.
"А были еще и лагеря уничтожения, о которых я узнал позже. К примеру, Аушвиц-Биркенау - филиал Освенцима. Туда со всех оккупированных стран шли закрытые поезда, битком набитые узниками, - продолжил Леонид Анцибор. - Когда поезд прибывал на станцию Биркенау, вагоны открывали и выпускали пленных. На этой станции им якобы необходимо помыться, пройти санобработку, а потом их отвезут на места работы. Недалеко от станции размещались здания с надписями "Баня". Успокоенные люди входили в эти помещения, получали по куску мыла и шли в душ. Начиная мыться, они не замечали, что двери за ними плотно, герметично закрывались. Потом в помещение сверху пускали газ. Через 10-15 минут в "банях" лежали тысячи трупов".
Крематории Биркенау работали день и ночь, но не успевали сжигать тела всех несчастных, ведь каждый день подходили все новые и новые эшелоны обреченных.
"Говорят, что снег возле этого жуткого лагеря был просто черным от праха миллионов сожженных людей", - поделился Леонид Иванович.
RT представил VR-фильм к 75-летию освобождения Освенцима
Второй круг "ада"
Семья Анциборов была в Бухенвальде не до конца. Однажды большую группу узников разбудили среди ночи и куда-то повезли. Люди прощались, плакали, ведь все думали, что их везут в крематорий. Но доставили их на вокзал, погрузили в вагоны и перевезли в другой трудовой лагерь - Обернбург на Майне. Там, на "втором круге ада", Леонид и его семья находились больше двух лет, до самого конца войны.
Родители также работали на химическом комбинате, а Леонид с братом Анатолием в числе других детей трудились на текстильной фабрике. Мальчики "стояли на нитках", то есть накручивали нить на катушки, а в конце дня собирали готовую продукцию (в основном это была военная немецкая форма) и отвозили ее на огромных тяжеленных каталках на склад. Также мальчишки обслуживали швейные машинки, и иногда им за это наиболее сердобольные немки давали сухарик или кусочек хлеба.
Уникальные фотографии о Холокосте выставлены в Казахстане
Кормили узников, как и в Бухенвальде, два раза в день маленькой порцией "голой" баланды, и эти изредка перепадавшие крохи просто спасали детей от полного истощения.
"Но особенно тяжелым был конец войны, - говорит Леонид Анцибор. - Немцы просто перестали нас кормить. Только иногда прямо с огородов привозили брюкву и вываливали ее возле столовой. Помыть корнеплод было негде, вода в лагерь тоже почему-то не поступала. Ели овощи прямо с присохшей землей, у многих после такой пищи начинался кровавый понос, а потом эти люди умирали. Мы съедали все, что попадалось съестного на глаза - траву возле заборов, кору и листья с деревьев, только бы чем-нибудь заполнить желудок".
Когда к лагерю приближались советские войска и союзники, лагерные служители СС стали разбегаться. Постепенно опустели комендатура и охранные вышки. Узники фактически на несколько дней остались без охраны, но бежать никто не пытался. Все были ослаблены и истощены, да и уходить-то некуда, ведь кругом - немцы.
Освободили же Обернбург на Майне англо-американские войска, это было уже в апреле 1945 года. Сразу же были организованы лазареты, где все спасенные получили медицинскую помощь, каждого узника начинали кормить понемногу бульоном, чтобы не навредить изголодавшемуся организму.
Семья Анциборов провела в лазарете больше месяца. Потом их, в числе других освобожденных, отвезли на машинах в Польшу, а оттуда они поездом в "теплушках" добрались до Полтавы.
Бывшему охраннику концлагеря предъявили обвинение в Германии
Восставшие из "ада"
"Домой мы вернулись осенью 1945 года, - рассказал Леонид Иванович. - Слава Богу, все остались живы - и родители, и мы с братом. Наш отчий дом мы не нашли, на его месте были руины. Благо, что председатель колхоза выделил нам одну небольшую комнатку в помещении районной бани. Там мы и ютились без малого десять лет, а уже потом отец отстроил новый дом".
После войны Леонид наконец-то пошел учиться, в первый класс он попал 11-летним пареньком. В лагере любознательный мальчишка пытался писать и читать. Так что через две недели по успеваемости его перевели во второй класс, а через месяц - в третий.
Так, по ускоренной программе он и окончил семилетку. После школы хотел поступить в ремесленное училище, но из-за "подмоченной" биографии его не взяли, не приняли его и в ФЗО (фабрично-заводское обучение).
В 1950 году Леонид Иванович поехал в Одессу, там он поступил в мореходное училище, скрыв при этом свое пребывание в концлагерях.
После окончания училища он работал в Черноморском пароходстве, а потом ушел в армию, попал на Дальний Восток - в войска противовоздушной обороны. Кстати, и в армию его бы не взяли, если бы он признался, что был узником концлагерей.
Уже в самом конце службы во время учений Леонида ранило, и его отправили в госпиталь, где он с первого взгляда влюбился в операционную медсестру, красавицу Татьяну. Они поженились в 1956 году.
Это был ад: шокирующие истории казахстанцев об ужасах концлагерей
Как бывший узник концлагеря приехал в Казахстан
После армии Леонид Иванович прошел переподготовку на механика сельскохозяйственного профиля. А в 1960 году они с женой и старшим сыном Александром приехали на целину. Так они обосновались в Петропавловске, где появился на свет их второй сын - Сергей, где они трудились до самой пенсии: Леонид Иванович - на элеваторе, а Татьяна Сергеевна - в нейрохирургическом отделении областной больницы.
О своем страшном детстве Леонид Иванович старался не вспоминать, правда, удавалось ему это с трудом – концлагерь напоминал о себе даже во сне…