Владимир Лепехин, директор Института ЕАЭС — специально для Sputnik Казахстан
День космонавтики 12 апреля вместе с гражданами России отмечают и в Казахстане, в особенности – в Байконуре, городе, в котором находится самый крупный в мире космодром.
В эти дни во многих СМИ вновь будет опубликовано немало статей, посвященных достижениям главы американской компании SpaceX Илона Маска, который два года назад представил план освоения Марса. Но основные достижения космической мысли по-прежнему находятся на Байконуре и российских конструкторских бюро.
- Сергей Васильевич, нужны ли нам Луна и Марс? Сейчас многие ученые говорят о том, что освоение Марса – это дело далекого будущего, связанное с огромными рисками, а вот освоение Луны вполне реально. Нужно, мол, создать новую МКС на лунной орбите, и с неё уже осваивать спутник Земли.
- Прежде всего, мы должны ответить себе на вопрос – "Зачем?". Зачем нам Луна и полеты к ней? Завершился тот период развития мировой космонавтики продолжительностью более 60 лет, когда в ней господствовал олимпийский принцип – "кто первый". Не думаю также, что в освоении космоса должны господствовать военные цели. Полагаю, что в космической тематике сегодня начинает преобладать цивилизационная окраска. Проще говоря, мы пытаемся ответить на вопрос: можем ли мы выйти за пределы земной орбиты и каковы будут последствия этого подвига?
Создание МКС на лунной орбите – это путь в никуда. Известно ведь, что вокруг этого спутника нет магнитного поля, как на Земле, которое бы защищало космическую станцию от солнечной радиации. Медики сегодня однозначно заявляют: современная медицина не способна обеспечить безопасность космонавтов за пределами земной орбиты. Грубо говоря, мы почти ничего не знаем сегодня о влиянии космоса (радиации, вакуума, невесомости и прочих особенностей) на живой организм, на высшую нервную деятельность человека.
- Но ведь уже много лет ведутся различные исследования на эту темы на той же МКС. Этого недостаточно?
- На МКС нет условий глубокого космоса. Но даже если бы мы уже все понимали про воздействие космоса на человека, потребуются колоссальные затраты для того, чтобы создавать станции с эффективной защитой от радиации, а также специальные убежища. Понадобятся создание и запуск сверхпрочных сигнальных спутников в направлении Солнца, а также много чего еще. Вопрос: а для чего человечеству все это, когда у нас полпланеты находится в неосвоенном состоянии? Для того чтобы найти на Луне какие-то еще полезные ископаемые? Глупость. Сейчас у нас имеются такие технологии, которые позволяют синтезировать все, что угодно, например, из песка.
- А если запускать в космос не людей, а роботов? Пусть роботы осваивают Луну и Марс, а человек будет лишь время от времени вылетать на космические станции для проведения техосмотра автоматики и робототехники.
- Такая версия освоения космоса сегодня становится одной из приоритетных, но и здесь нужно время, чтобы разработать эффективные аналоговые технологии. Впрочем, главной проблемой сегодня становится не неготовность человечества к рывку в дальний космос, а защита ближнего космоса от космического мусора, под которым я понимаю не отходы от деятельности людей на МКС, а то количество частных спутников, которое уже в ближайшее время заполонит орбиту Земли.
Так называемое "космическое право" находится в таком состоянии, что сегодня кто угодно может запустить в космос свой частный летательный аппарат. Тот же Маск обещает запуск 4 425 спутников для бесплатной раздачи Wi-Fi всем жителям Земли. Звучит заманчиво, но присутствие такого количества спутников (если сюда приплюсовать еще и флотилию китайских, российских и т.п. спутников) на околоземной орбите может обернуться катастрофой.
Так и в космосе. Сегодня необходимо срочно вырабатывать правила регулирования движения объектов на околоземной орбите, в противном случае пилотируемые полеты станут просто невозможны.
- Кстати, если говорить о тех технологиях, которые были разработаны в России, а теперь заморожены, можете ли вы приоткрыть какие-то секреты, например, Байконура?
- Рассекречивание секретов – это прерогатива Роскосмоса. Я со своей стороны могу лишь рассказать о том, как в 2000 году провел экскурсию по Байконуру для Жана Поля Эньере — французского космонавта, с которым я летал в свой третий космический полет на станцию "Мир".
Мы тогда побывали в одном из самых больших байконурских ангаров, длиной, наверное, километр-полтора, где находился российский космический корабль-ракетоплан многоразового использования "Буран". После того, как мой коллега увидел "Буран" и некоторые другие объекты Байконура, он, совершенно потрясенный увиденным, смог произнести только одну фразу: "Что ж вы, русские, с собой делаете?".
Кстати, сегодня история Байконура стала предметом пристального внимания целого ряда казахстанских коммерсантов, которые прекрасно понимают, как можно заработать на развитии музейного бизнеса посредством демонстрации туристам байконурских объектов – по примеру того, как сегодня продают историю астронавтики в США, делая деньги на любом артефакте, так или иначе связанном с астронавтами.
Но тот же "Буран" на Байконуре может привлечь миллионы туристов со всего мира. Отсюда — лоббирование пересмотра казахстано-российского cоглашения по Байконуру. Но это уже другая история.